Сибирские огни, 1960, № 3

хребта Восточный Танну-ола. В густых зарослях текла речка Соя, а за нею, как пламя по сухой траве, оранжевые лиственницы взбирались на крутые склоны горного хребта. Слева от реки на добрый десяток километров парчовой скатертью раскину­ лась солнечная долина, где — на недавней ц ел и н е '— уже выращено несколько урожаев. На большей половине полей урожай уже собран, солома сгружена в скирды, начата зяблевая вспашка. Рядом самоходные комбайны поднимают вал­ ки, а дальше пшеница еще стоит на корню. Она высокая, густая, чистая, ищи — не отыщешь ни одной былинки сорняка. Колос длинный, тяжелый, будто отлитый из красной меди. Это — Мильтурум, позднеспелый сорт. А вот белая пшеница, ее колосья как бы вырезаны из слоновой кости. Тут намолотится не меньше два­ дцати пяти центнеров с гектара! Возле самых хлебов — стан полевой бригады с механизированным током, с огромным складом для зерна. Стоит новенький «газик», на нем приехал из села председатель колхоза Д. И. Зайцев. Вместе с ним мы любуемся хлебами. — Да, намолачиваем до двадцати пяти центнеров, — подтверждает он. — Зерновых у нас было три тысячи сто шестьдесят гектаров. Сейчас остался только семенной участок. Эту белоколосую пшеничку в пятьдесят шестом году достали в Якутии и размножили у себя. Ценность ее в том, что она созревает на десять дней раньше, чем Мильтурум. В Ильинке уже выполнен один из важных советов Т. С. Мальцева — колхоз высевает два сорта пшеницы, раннеспелую и позднеспелую. Идем на ток, где гудит электрический мотор (энергию дает гидростанция, построенная на реке Соя), стучит веялка. С поля приходит груженая машина и на минуту останавливается на весах, установленных в крытом павильончике. Затем идет к бункеру и сваливает в него зерно. То, что упало мимо ямы, сметает туда молодая девушка Надя Савина. Из бункера зерно по деревянной трубе подымает­ ся наверх, к большой веялке. Ниже веялки стоит на помосте вторая девушка, Ира Бахарева. Перед ней — металлическая люлька, в которую чистое зерно льется обильным ручьем. Ира разравнивает его: вровень с краями — это четверть тон­ ны. Девушка делает отметку на бумажке, прикрепленной к стене. Полная люль­ ка по подвесной рельсовой дороге, поставленной с небольшим уклоном, катится в зернохранилище. Ира идет за нею, там поворачивает рычаг, и зерно высыпается в ворох. Это глубинный склад. Возвращаясь на свое место, девушка приоткрывает люк, и поток чистого зер­ на снова устремлйется в люльку. Больше на току никого нет. — Как видите, обходимся без мобилизованных из города. Весь урожай уби­ раем сами, — говорит Дорофей Игнатьевич. — Эти две девушки очищают за восьмичасовую смену шестьдесят тонн зерна! Молодежь Ильинки, далекой-далекой деревни, куда в прежнюю пору и «Ма­ кар телят не гонял», сейчас ничем не отличается от молодых горожан. Ира з а ­ кончила семилетку. Нынче она будет учиться заочно в сельскохозяйственном тех­ никуме. И Надя — тоже. Обе девушки готовятся к вступлению в комсомол. И заработок у них отличный. В августе, они были заняты на сенокосе, скла­ дывали сено в копны. Работа самая простая. А девушки получили за месяц (кол­ хоз перешел на денежную оплату) по 1179 рублей. Сейчас они зарабатывают на току до пятидесяти рублей в день! У полевого стана останавливается, по пути на далекое пастбище в горах, ав ­ томашина с аппаратами для электродойки. Эта установка смонтирована местным рационализатором И. Н. Лученковым, у которого две специальности — токарь и шофер. Вспомнился большой животноводческий совхоз «Россия» в Хакассии, где мне довелось быть неделей раньше. Там электродойку до сих пор недооценивают. При молчаливом присутствии секретаря парторганизации совхо^к заведующий одной из ферм с настойчивостью, достойной лучшего применения, оправдывал доярок, которые якобы предпочитают ручную дойку и отказываются от доильных аппара-