Сибирские огни, 1960, № 3

и создании новой жизни — вот основная мысль очерков Сергея Залыгина о Китае. Отсюда неутолимая жажда, как можно больше увидеть, узнать, расспросить са­ мих китайских тружеников, для кото­ рых созидание стало их главной жизнен­ ной целью. Щедро и обстоятельно знако­ мят нас очерки с простыми людьми сво­ бодного Китая— рабочими, крестьянами, инженерами, геологами, гидротехниками, ирригаторами, топографами, цирковыми артистами, народными рассказчиками — шошуди, собирателями фольклора и мно­ гими другими искусными мастерами сво­ его дела, которые бескорыстно и скром­ но служат интересам народа. Очерк «Моя дружба с Чэнь Кай-яо» рассказывает о трудовых буднях китай­ ских гидрологов. Все, о чем говорится в очерке, касается больше всего професси­ ональной стороны дела, сложности гид­ рологической работы, требующей н е только знаний, но и любви к родной зем­ ле, к своему народу. Не скрывает писа­ тель и своего неравнодушия к гидроло­ гии, к людям этой профессии, к которым его, как специалиста по гидротехнике, не­ преодолимо влечет. И это вносит в пове­ ствование свою особенную теплоту дру­ жеского расположения. Такой «профес­ сиональный», деловой подход к материа­ лу открыл широкую возможность ассо­ циативных сопоставлений, сближения жизненных биографий, трудового опыта, более глубокого познаний истоков друж­ бы двух великих народов. Неожиданно оче^ш о китайских гидро­ логах, работающих на берегах Янцзы, на­ чинается описанием гидрологических изысканий в сибирском крае, на совет­ ской земле. Место действия — сибирское село Ле­ бяжье. Лет около двадцати назад автор, будучи студентом - практикантом, выпол­ нял здесь работу, связанную с проектом строительства дамбы на небольшом озе­ ре. Трудно было осуществить такую трудную задачу, потому что никто и ни­ когда не вел здесь наблюдений за уров­ нями воды. Кто-то посоветовал обратить­ ся к старику: он как будто ставил метки в ложке, по которому вода стекает из озера. Но старик был при смерти и по­ этому не мог показать сделанных им из­ мерений. Указала молодому гидрологу памятные зарубины, отмеченные топором на воротном столбе, жена старика. Тай­ на водного режима озера была разгадана благодаря стараниям крестьянина, в ко­ тором жила неистребимая потребность разгадать тайну природы, который, долж­ но быть, чувствовал, что его заметки ко­ гда-нибудь понадобятся людям и прине­ сут им пользу. То. что когда-то произошло в Ле­ бяжьем. теперь почти точь-в-точь повто­ рилось здесь, в Китае, у берегов Янц­ зы. Молодой гидролог Чэнь Кай-яо рас­ сказал аналогичный случай. Как-то во время борьбы с наводнением ему при­ шлось собирать сведения о самых вы­ соких горизонтах вод в реках, не полу­ чив необходимых сведений из специаль­ ных книг. Чэнь Кай-яо стал опрашивать, местных жителей. Одна старая женщина подсказала очень важные сведения о- разливах реки, которые не были зане­ сены ни в одну книгу. Когда вода, вы­ шедшая из берегов, угрожала затопить- ее Фанзу, она перенесла ее в другое ме­ сто, но и там вода настигала ее. Знак о разливе женщина отметила в тот год на древнем каменном памятнике. По этой отметке был восполнен пробел в изуче­ нии «характера» и поведения реки. «Вот так бывает у нас, гидрологов!— заключил Чень Кай-яо свой рассказ ,— Верите ли — так бывает?! Я согласился с ним: — Да, так бывает, товарищ Чэнь! Бывает!» Как живо и оригинально передал пи­ сатель свои наблюдения! Через трудовой опыт своего народа он еще проникновен­ нее раскрыл родственную душу братско­ го китайского народа, глубокий смысл: его преобразовательных усилий. Примечательно в нашей очерковой практике активное использование раз­ говорной формы, непринужденного собе­ седования, когда писатель дает возмож­ ность высказаться самим людям. Весьма интересен в этом отношении очерк С. Залыгина «Дед Щукарь из Чжо- уцзячжуана». В деревне Чжоуцзячжуан, беседуя с крестьянами, писатель не раз слышал имя старика Вана. Чем же этот старик заслужил столь широкую известность? Оказывается, старик Ван JIao-хун много- испытал в жизни всяких приключений, и поэтому односельчане в шутку прозва­ ли его дедом Щукарем. Чтобы ярче и доходчивее рассказать судьбу старика Вана, писатель предо­ ставляет слово самому китайскому деду Щукарю и его доброй соседке, тетушке Лю. Но судьба эта предстает не в про­ стом пересказе, как обычное жизнеопи­ сание, а взята только лишь в о д н о м е е и н т е р е с н о м и з г и б е , в кото­ ром просвечивается самое" важное в жиз­ ни старика Вана, — он понял новую- жизнь, стал энергичным ее строителем. Повествовательный прием путевого интервью-собеседования в очерках С. З а ­ лыгина н е п о в т о р я е т с е б я с одно­ образной скучной монотонностью, а каж ­ дый раз проявляется по-новому. Писатель не таит своих «секретов» и оставляет свободным доступ в свою твор­ ческую лабораторию. Рассказывая & очерке «Изречения Хуана» о своем заме­ чательном ' спутнике-переводчике., он заявляет: «Сначала я хотел рассказать о своем друге так, как это чаще всего принято: вот, мол, какой это парень, как он выглядит, что говорит, что делает. А потом решил п о с т у п и т ь иначе: пусть он сам расскажет о себе «своими словами», мой дорогой друг и незаменимый помощ­ ник в путешествии».