Сибирские огни, 1960, № 3

— Алексеева вы знаете... Его все знают... Кристальный коммунист... О нем нельзя просто сказать: хороший человек. К нему подходит только одно слово: коммунист. Вот... У него осталась где-то невеста. Он любил ре и собирался поехать за нею после пропуска поезда. Наверное, это хоро­ шая русская девушка. Если Алексеев любил ее, значит, хорошая. Вот... Я хочу вас попросить: надо найти эту девушку, ее адрес. Надо написать ей. Горе, конечно, но надо написать. Пусть знает, что ее жених умер до­ стойно, как боец за коммунизм. Вы сможете написать об этом лучше всех... Они не смогли закончить разговора. В комнату вошел Рожков и, еще открывая дверь, сказал: — Начальник главка летит!.. — Бергут?— удивился Крушинский, но Рожков не слышал этого восклицания и строго сказал Вере: — Чтобы все было в порядке. Наденьте халат чистый... Понятно? Как вы себя чувствуете? — спросил он наконец Крушинского. — Благодарю вас, — ответил Крушинский. — Хорошо чувствую. Вы говорите, Бергут летит? — Да. Меня известили, что генерал скоро будет здесь. — Рожков протянул руку к общим палатам. — Там у нас непорядок. Один на одном лежат. И все Гамалей... — Гамалей не виноват. Где он возьмет помещение? Мы же не лаза­ реты строили... Бергут поймет... Рожков повернулся и исчез за дверью1. Крушинский заметно нервничал. Больше часа прошло в ожидании. И, как в таких случаях почти всегда бывает, Бергут появился неожиданно. В дверь постучали, и в комнату вошел небольшой человек с высоким пря­ мым лбом и глубокими впадинами глазниц. Вера даже не подумала сра­ зу, что это и есть генерал Бергут. С понятием генерала у нее связывалось представление о высоком, рослом, немолодом человеке с солидной поход­ кой. Ничего этого в Бергуте не было. Он быстро прошел к постели Кру­ шинского и пожал ему руку. — Здравствуйте, Иван Сергеевич! Крушинский пытался приподняться, но Бергут предупредил: — Лежите спокойно. За Бергутом в комнату вошло еще несколько человек, одетых кто в военное, кто в штатское. Рядом с Бергутом был Рожков и, заканчивая начатый, видно, ранее разговор, сказал Бергуту: — Есть полная уверенность, что больной быстро поправится. Нужен покой. А он, — Рожков оглянулся на Крушинского, словно приглашая его слушать то, что сейчас будет сказано. — Он не выполняет предписаний. Тут, знаете, не палата, а какой-то рабочий кабинет... — Не позволять... — резко отрубил Бергут. — Никакой работы! — и, обращаясь к Крушинскому, спросил: — Как ваше дело? — Плохо. — Доктор говорит другое. — Я не о том. — О чем же? На строительстве плохо. Один Гольцшмидт остался. Понтоны со­ жгли... Шпал нет... Это не ваше дело. Мост построим, о шпалах я радировал приказ, их доставят. Эти вопросы вас не касаются... — Но у нас сжатые сроки. — Никаких сроков для вас не существует. Надо выздоравливать. Это — единственная ваша задача. Бергут сел на табурет около Крушинского. — Вы хорошо работали. В ЦК партии довольны вашей работой. ИЗ