Сибирские огни, 1960, № 3

— Теперь он, — Рожков указал на Крушинского, — будет спать, а сон— самая великая сила. — И, помолчав, как будто что припоминая, спросил:— Извиняюсь, как вас Зовут? — Вера Петровна... '— Так вот, Вера Петровна, вам приказ: немедленно лечь спать. К больному я пришлю подежурить санитара, а вы— спйть, спать... Вы прежде всего отвечаете за ребенка. И я отвечаю — как врач... Он быстро повернулся и ушел, а Вере показалось, будто сам воздух в комнате сменился за эту минуту, — опасение за жизнь Крушинского ис­ чезло, и в то же время она почувствовала, что потяжелели и затекли ик­ ры ее ног, налилась свинцом грудь. Как она устала в этот длинный, на­ полненный неожиданными и страшными событиями день! Как хочется спать!.. *Бесшумно, как будто не вошел, а вплыл в комнату санитар и молча сел на табурет у ног Крушинского. Вера прошла за перегородку, легла, чтобы не потревожить малыша, на край топчана и глубоко вздохнула. Постепенно в ее ушах стих много­ голосый шум и грохот дня. Все слилось в какое-то тихое журчание: и крики на станции, и взрывы у реки в окопах, и стоны раненых, и рокота­ ние самолетов — все, что слышалось за день. Спать! Только спать... Когда очнулась, ее ослепил яркий солнечный свет, щедро заливавший комнату. Малыш сладко спал. Послышался слабый, далекий голос: — Я хочу пить. — Сейчас, — ответила Вера и заспешила. Она завернула малыша, положила его ближе к стенке, надела халат и вышла к Крушинскому. Санитара в комнате не было. Как вы себя чувствуете? — спросила Вера, поднеся к запекшимся губам Крушинского стакан с водой. — Хорошо... Вера притронулась рукой ко лбу больного. — У вас еще температура... Вера поставила термометр. — Какой холодный!.. А что делается там, в Пыр-Шоре, Вера Пет­ ровна? Вера коротко рассказала все, что видела и слышала: о самолетах, о де­ санте советских парашютистов и о том, что бой, кажется, уже идет в Пыр- Шоре. Лицо Крушинского просветлело, но рассказ Веры взволновал его, и он задышал прерывисто. Взяв термометр и поймав глазом трудно уло­ вимый на солнечном свете кончик ртутного столбика, Вера испугалась: — Тридцать девять! Лежите спокойно. Я ничего больше не буду рас­ сказывать. Вам нельзя волноваться. Это я вам нагнала температуру... — Не беспокойтесь, — сказал Крушинский, и что-то, похожее на улыбку, появилось на его побелевших губах. — Я хочу рассказать вам, о чем я думаю... Мне нельзя ни умирать, ни долго болеть... Если с гитле­ ровцами здесь покончено, то через месяц, ну через полтора, мы дадим по­ езда с углем. Вера рассердилась. — Опять уголь! Опять поезда! ' — Мы за этим сюда и приехали, Вера Петровна. На нас Москва на­ деется. — Вам нельзя разговаривать, Иван Сергеевич! Я позову доктора. Вера оглянулась на дверь и увидела там Рожкова. Он, видимо, слы­ шал конец их разговора, потому что сказал: — Ссорились? А не надо. Рановато... Ну-ка, дайте вашу руку!