Сибирские огни, 1960, № 3

— Возможно... Миновать меня он не может. — Вы ему скажете, что я ушла на Мхи? — Безусловно! Идите, идите!.. Осторожней с ребенком... И Вера, всегда считавшая, что Гольдшмидт сухой, равнодушный че­ ловек, весь погруженный в свои инженерские дела, подумала сейчас, что он, этот задыхающийся толстяк, — очень добрый. Она двинулась к жел­ тевшей вдалеке насыпи, чтобы уже по-за ней идти на север. И она мед­ ленно шла мимо окопов, котлованов, в которых работали люди. Ей зада­ вали вопросы — все хотели знать, что делается на том берегу. Вера отве­ чала, что там стреляют, идет бой — она сама, по существу, не знала, что там делается. Вера еще не дошла до насыпи, как малыш зашевелился в одеяльце и заплакал. Только она, мать, одна «на всем свете, могла без слов понять своего ребенка. Малыш подавал сигнал неблагополучия. Найдя удобное место, Вера села, переменила пеленки, и ребенок смолк. Она решила за­ одно и покормить его. Малыш проворно схватил губками сосок материн­ ской груди. Вера, не отрываясь, глядела на него — он лежал, закрыв глаза, наверно от удовольствия, и сама Вера вся отдалась радостному ощущению, которое всегда рождалось у нее при кормлении ребенка. Она тоже закрыла глаза и уже не слышала больше ни выстрелов, ни человече­ ских голосов. Ее мир был в эти минуты целиком в ней самой: это был ее мир, и он принадлежал только ей. Но вдруг раздались громкие, режущие воздух крики: — Ложись! — Прячься! Слышался рев самолетов. Вера очнулась, не сразу поняв, в чем дело, но тут же страх овладел ею. Она вскочила, прикрыла еще сосущие губки малыша одеяльцем и побежала, словно во сне, слыша взрывы бомб и ро­ кот моторов. Она перебежала вал земли, выкиданной из окопа, и остано­ вилась: перепрыгнуть окоп она не могла. И тут почувствовала, как кто- то тянет ее за ногу. Взглянув в окоп, Вера увидела там плашмя лежаще­ го человека с рыжими, всклокоченными волосами. Он кричал ей: — Ложись! Чего выставилась? Подлинно— баба! Ложись! И, сжав еще крепче ногу Веры, потянул ее вниз. — Да ты с ребенком!— удивился рыжий, помогая Вере спуститься в окоп, и уже мягче сказал:— Ложись! Все должны ложиться, если еро- планы... Вера села на дно окопа. — Не так... Ничком ложись. Совсем чтобы... Взрывы следовали один за другим то близко, то далеко. На Веру посыпалась земля, она еще крепче прижала к себе ребенка. Он заплакал, и как будто этот слабый голосок заставил все вокруг смолкнуть. Взрывов больше не было слышно. Рыжий поднялся с земли, встал на колени и спросил: — Он у тебя сильно маленький? — Маленький... — Привезла с собой? Иль в дороге опросталась? — продолжал лю­ бопытствовать рыжий. — Здесь,— нехотя ответила Вера. — Здесь? — удивился сосед.— Когда же ты успела? — и, видя смущение Веры, решил поправиться: •— Ты бойкая, видать, а тут стру­ сила... Пыль медленно оседала в окоп. Она покрыла и одеяльце, в которое был завернут маленький, продолжавший плакать. Вера качала его, но он не унимался. Сосед посоветовал: — Дай ему грудь — он перестанет,— и отвернулся.