Сибирские огни, 1960, № 3

раций, заставлял их залечь, притаиться... Это радовало Евгения! Это бы­ ла его победа. Климас слышал стрельбу и канонаду за стенами рации, но> это воспринималось им, как что-то почти постороннее и, во всяком слу­ чае, второстепенное. Его враг был невидим. Климас жалел, что не может призвать в помощники себе всех ради­ стов Заполярья. Он не имел права сообщать в эфир о происходящем в Пыр-Шоре. Когда-нибудь он расскажет о том, что здесь было, всем своим друзь- ям-радистам. А сейчас пусть они немного поворчат и позлятся... Однако его все сильнее и сильнее беспокоила мысль, что он, пожалуй, поступает неправильно. Может быть, Москва имеет для него передачу и не в состоянии его вызвать, и он прерывал свою атаку на фашистские рации, весь уходил в слух, ожидая, что передаст ему Москва. Москва сла­ ла редкие и короткие шифровки, содержание которых оставалось неизве­ стным радистам Пыр-Шора, но каждую из них они воспринимали с но­ вым приливом веры в победу: Москва стоит за Пыр-Шором! • А фашисты опять начинали свои перешептывания. И он вновь бро­ сался в борьбу, выпуская по врагу торпеды, взрывал его волны. За приемом и передачей радиограмм, в пылу увлекшей его на время борьбы с вражескими рациями, Климас забывал о семье, но все же тре­ вога — что с Верой? что с малышом? — все более властно охватывала его. И вдруг, само собой, явилось решение: нужно сейчас же, немедлен­ но, отправить Веру с ребенком на ту сторону реки. Туда уезжают все — Климас знал об этом. Дурак! Почему не догадался раньше? — Вася,— попросил Климас товарища,— сядь-ка вместо меня. Я ско­ ро вернусь... Внимательно слушай Москву... Вера вышла на стук Климаса, держа на руках ребенка. Лицо ее бы­ ло бледно, и Климасу показалось, сильно похудело. Кудри на голове спу­ тались, в глазах притаился страх. — Зачем закрываешься? — спросил Климас. — Я боюсь, — ответила Вера. — Я одна, совсем одна... — Крючок не спасет... Как он? — Я за него боюсь, Женя, не за себя. С рук не спускаю. Климас нервно улыбнулся. — Пуля — дура, она всюду найдет цель... — Как ты можешь говорить такое! — изумилась Вера. — Прости,— прервал ее Климас.— Вам надо спасаться... — А ты? — Мне нельзя! — Я боюсь, Женя! Я уйду, а тебя тут убьют... Лучше бы вместе нам на тот берег... — Нельзя! У меня есть приказ! Я потом переберусь туда. Там уви­ димся. — А если... если... немцы... — Собирайся... Ничего не будет. Москва знает обо всем. Вст-вот по­ явятся наши самолеты... — Я не пойду... Я не хочу без тебя... Я все буду думать, что тебя уже убили... — Вера заплакала. Климас обнял жену, приподнял угол одеялка над младенцем и ос­ торожно поцеловал его в лобик. — Дай, я подержу его. Одевайся. Вера надела пальто и берет. — Я боюсь, Женя!.. — Надо идти, Вера. Надо спасти нашего ребенка!.. Вера склонила голову. — Хорошо! Но ты скорее приходи... Мы тебя будем ждать... Вера торопливо засовывала в карманы пальто пеленки, маленькие