Сибирские огни, 1958, № 12

спрягать по-немецки «хабен»? Чистые экзамены Мите устроил, да ответы- то Митины худоватенькие были, хоть и вспотело седло под Митей! Уви­ дел Тудуп Иваныч, что туго у его напарника с наукой, и стал стихи чи­ тать. Те самые, что Рабдан и Митя тогда средь книг в тетрадке нашли. Солнце светит, отара идет по степи, а чабан Пушкина, Некрасова, Гейне, Байрона читает... и по-русски, и по-бурятски — да не говорит, что это он перевел! А стихи такие, что за самое сердце берут. ...Промчится год, и с вами снова я, Исполнится завет моих мечтаний, ' Промчится год, и я явлюся к вам! О, сколько слез и сколько восклицаний, И сколько чаш, подъятых к небесам1 И первую полней, друзья, полней! И всю до дна в честь нашего союза! Благослови, ликующая муза. Благослови... И еще, и еще — льются стихи, как солнечные лучи, сверкающим по­ током... Потом Тудуп сказал: «Мы с тобой, Митя, на конях верхом семи­ летку окончим. А захочешь — так и все десять... Нас тут, в этой степи, Константин Шибанов учил. Что ж, неплохо выучил... Согласен, Митя?» Еще бы — не согласен! А теперь Тудуп Иваныч надолго уехал. С книгой своей уехал. Со стихами. Не очень-то его тетка Бальжит отпускала, все боялась чего-то... «Вернусь, жена, теперь уж ничего со мной не станется...» Рабдан приедет, будут они вдвоем с Митей отару пасти... Поскорее бы вернулся Рабдан — ведь он теперь Мите как брат названый. И по­ скорее бы, наконец, вернулась Долгор — нет уж сил ждать ее, сколько уж дней без нее,, считать эти дни — тоска берет! Я жду тебя, Долгор, ты слышишь меня? Откликнись! ...Месяц диких коз пришел — ноябрь месяц — и стоит на пороге но­ вой Митиной жизни... Не спеша, расплываясь черно-серым облаком, плывет отара деда Юндунова по озаренной солнцем степи. Крепко борется с морозной осенью степное лето. На солнцепеках, пригреваемых жарче, золотом го­ рит трава — здесь, на южных склонах, лето держится дольше, чем в до­ линах. А там, в широких падях, припали к серо-желтой груди ^степи не­ ровные пятна снега, и кажется, что не снег это, — что из желтой глубины выплыли на поверхность льдины. А кругло очесанные граблями стога на подстожьях из сухого хвороста— острова средь желто-белой реки! Толь­ ко закроешь глаза, и все вокруг — травы, зароды, овцы и снежные пят­ на, и Митя на своем Боршагры, — понесутся, поплывут к большому да­ лекому морю, шумящему где-то за степью. Митя открыл глаза и охнул: впереди, у Аргалеевой сопки, уплывал по неподвижной степи ярко-желтый, огромный, как дом, зарод. Он передви­ гался легко, величаво, как лебедь по воде, нет, как девушка в медленном, плавном плясе... Сено само путешествует по степи, — по-щучьему велению, как Ива- нушкина печка в сказке! Но если вглядеться — по обе стороны зарода черными жучками два трактора. Это они невидимой цепью-волокушей оплели, обняли,^ подхва­ тили сзади тяжелый зарод, и, послушный, упругий, податливый, не под­