Сибирские огни, 1958, № 12

Кто же, кто побывал здесь во время грозы? Чьи руки решились на это? Говорят, отец с Доржиевым и Базароном когда-то, очень давно, пойма*- ли убийцу Шибанова, бандита Очира, и так ему руки скрутили, что он окосел. А у Майн-Рида — в каком это романе? — уланы из крепости Сен-Ильдефонсо нарядились индейцами, напали на ранчо охотника за бизонами, разгромили хижину, увезли мать Карлоса и сестру... Вот какая чепуха лезет в голову! Не уланы же, не команчи Майн-Рида вытащили- деньги бабая из-под кошмы и выгребли магазинные деньги из этого ящи­ ка? А Очира выловили еще двадцать лет назад... Ну и вкус во рту, буд­ то бы целую батарейку разгрыз, чаю бы сейчас, горячего чаю, хоть бы один глоток!» Что там бормочет дед, не отрывая глаз от пустого ящика? — Небесная чернота кончается, людской черноте нету конца! Зачем- замок не вешал, Лубсанова не слушал! Ну да, гроза прошла, ливень кончился, тучи пронеслись, стало свет­ лее. Пусть хоть в тысячу раз станет светлее — все равно денег в ящике- нет! — Слышишь, Рабдан! Завтра Ендон приедет за выручкой, утром> приедет... Что делать будем? Дед поднял кверху, к Рабдану, жалкую, измочаленную ливнем бо­ роденку: — Спешил, боялся — гроза отару разгонит... Больше ни о чем не думал... Зачем замок вешать! Никогда юрту свою не закрывал! Почему Лубсанова не послушал?.. Моя дурная голова виновата. Что делать бу­ дем, Рабдан? И снова поникает бороденка. И капельки дождя, как слезы, гулко- падают в пустой ящик. Да, товар распродан. А денег нет. И утром приедет Ендон. «Здесь- мой приговор — пять лет с конфискацией!» Это он так шутил. Вот так шутки! Ендон понадеялся на чабанов, особенно на Рабдана. Что сказать,, как оправдаться? Надо вернуть деньги. Эта мысль вырывается вперед из строя дру­ гих. Надо снова наполнить ящик деньгами. Надо, чтобы Ендоп завтра по­ лучил всю’ выручку — все до последней копейки! Иначе как Рабдан взглянет в лицо Доржиеву, Чубову, Лубсанову? И отцу? «Хорошее дело- придумал твой сын, хозяином в колхозе будет?» Кто его похвалил? Дор- жиев или Чубов? Хорош «хозяин» — нечего сказать!.. Надо вернуть деньги. Вот и все. Но как? А вдруг... а может, никто и не брал их? Кто-нибудь из чабанов или доярок зашел в лавку в самом начале грозы, испугался, что ветер через тоно развеет бумажки или что молния сожжет. И спрятал... Взял, ска­ жем, да и переложил из ящика на полки, засунул поглубже? И Рабдан, как незадолго до него Петрищев и Бимбаев, проворно по­ шел вдоль полок, водя по ним кругляшом неяркого света своего фона­ рика и лихорадочно обшаривая доски свободной рукой. В одном месте он нащупал размягченные, слипшиеся куски стирального мыла, в дру­ гом — вспоротую пальцем пачку соли, в третьем — горстку кругленьких: карамелек. И везде, на всех полках, клочья измятой, изорванной, истер­ занной оберточной бумаги... Чьи-то торопливые руки уже шныряли по­ этам полкам. Нет, денег здесь не было! Зато на одной полке, словно в на­ смешку, попался Рабдану замок. Увесистый, огромный— складской. Тот самый, что оставил Ендон. А к чему он теперь! И все же Рабдан, Пови­ нуясь какому-то безотчетному чувству (будто замок мог выручить их иЗ беды!), не выпустил замок из рук, не положил его обратно на полку. Возвращаясь к деду, Рабдан носком гутула ступил на что-то мягкое-