Сибирские огни, 1958, № 12

молчать и на белый гребешок глаза пялить! Как я буду заниматься, ког­ да ты сидишь и молчишь?» Вот такая она, Дарима! Сегодня скажет: «Когда буду давать настоящий концерт, получишь •билет в самом первом ряду». А завтра: «Нет, совсем не приходи на кон­ церт, ведь там не клуб, там тысячи людей, я буду волноваться, и ты все испортишь!» Ну, до концертов еще далеко, а уедут они вместе и жить будут ря­ дом, и видеться будут часто, и на первый ее концерт — хочет она или не хочет — придет, да не с пустыми руками: вот тебе Дарима, цветы — на­ ции цветы, степные! Кто тебе еще такие подарит? И в тот вечер он ее не отпустит, будут часами бродить по городу, по ■набережным Ангары, пусть все знают, — город, Ангара, люди — какие ■они счастливые! Да, это будет! Они поедут вместе. И сегодня он пересилил себя на­ конец и сказал об этом Даши-Дондоку. А Даши-Дондок ничего не понял, только рассердился: «Не ожидал от тебя, ты забыл, что Аюр Гомбоич го­ ворит: высшая доблесть мужчины — верность своему слову! Договори­ лись, а теперь как? Я сюда пойду, ты гуда ступай, встретимся на речке Булют'уй! Так? Предатель!» Даши-Дондок вскочил на лошадь и умчался, не попрощавшись. Нет, ■не прав ты, Даши-Дондок, не прав! Все в жизни гораздо сложнее и не так решается легко и просто, как пример из школьного задачника! ...Да, но что же делается кругом, в степи? Как же разбушевалась «степь! С темного неба скатываются в падь исступленные удары шаман- «ского бубна. Осколками стекла хлестнули по шляпе и гутулам крупные дождины. Зеленоватым огнем электросварки резанула глаза молния. И .снова удары бубна. — Холой! Холой! — кричит во весь голос Рабдан и взмахивает ■«крюком, с помощью собак собирая в кучу перепуганных овец. Как же мог он забыть все, что утром говорил ему бабай? «Руки сильно потеют — это почему, думаешь? Коровы хвостами машут, — ду­ маешь, так просто, характер показывают? Э, чабан все примечать дол­ жен: как дым из трубы идет, когда гуси над степью пролетают, почему листья не шуршат, — должность у нас степная! Ну, сегодня приметы что говорят? К ночи гроза ударит. На небо поглядывай, овец засветло домой гони». Но Рабдан пропустил слова бабая мимо ушей! А ведь он и сам с тех пор, как помнит себя на коне рядом с дедом, — он и сам немало степных примет знает — к ненастью, к ведру, к жаре, к граду, к ветру... И разве не сам он в полдень приметил, как оводы, словно взбесившись, наброси­ лись на овец, коз, лошадей! Трехлетний ребенок знает, что это — к грозе! Ведь надо же так увлечься самим собой и своими делами! Что же теперь делать? До Жипкочи еще не меньше пяти километ­ ров! И укрыть овец негде—одна лишь широкая падь да круглые невысо­ кие сопки на пути. Недолго и растерять отару! А ливень, подбадриваемый раскатами бубна, уже вовсю хозяйничал в степи. В зеленом свете молний вода, падавшая сверху, казалась чер­ ной, точно деготь. Соломенная шляпа Рабдана мгновенно взбухла и отя­ желела. Густая грива Арбагара на ощупь была как мочалка — распарен­ ная и спутанная. Со всех склонов, по всем ложбинам, канавкам и старым руслам стекали в падь ревом ревущие потоки, и Рабдану чудилось, что вся эта масса воды рвется сюда, к нему, к его овцам, чтобы смыть, сте­ реть, сокрушить их на своем пути. Каким же одиноким, заброшенным и беспомощным можно вдруг по­