Сибирские огни, 1958, № 12

— А промежду прочим, чайку не хочешь? Тут неподалеку юрта, хо* рошие люди... Дочку ихнюю как-то со станции подвез — теперь, как ми­ мо еду, зазовут, сливанчиком досыта напоят... Тебе-то еще полдня вы­ шагивать. Смотри, гроза нагонит. В юрте бы переждал. > И он стал медленно разворачивать полуторку, выводя ее на магист­ ральную дорогу. «Ишь, хитер, востроносый — заманивает! Юрта, дочка, хорошие лю­ ди, сливанчик, гроза — все приплел. А там, глядишь, здоровенный мили- цейский: пожалуйте, Митя Зимогоров, под замок!» — Некогда мне чаи распивать! — почти выкрикнул Митя в лицо шоферу. Он нажал ручку, лягнул дверцу и на ходу соскочил с поднож­ ки. —■А дождик — что! От полива лучше растут... Спасибо, счастливо доехать! С каким же облегчением проводил он глазами серовато-зеленый ку: зов и брякающий под ним на проволоке желтенький номерок. Мите вдруг захотелось есть — ведь с самого утра не емши! Он под­ нес к лицу белую тряпицу с харчем Нероновны. От тряпицы сытно пахло лепешкой на свином сале. Развернуть, что ли, поесть. Нет уж, не до еды теперь! Конечно, если белобрысый шофер хочет в чьей-то юрте чайку по­ пить — его дело! Сиди себе, браток, в юрте хошь до осени, пей, браток, чаю сколько влезет! А я пойду! Эх, Митя, Митя, не то бы ты сказал, если бы ведал, чьи руки через десять минут будут наливать орамскому водителю густой темно-зеленый сливанчик! Но с таким же успехом могла запасть в Митину голову мысль, что водитель пьет чай в Стародубе из самовара тети Лиды, или, чего доброго, на Луне! Здравствуй, Жипкоча, здравствуй, древняя падь чабанов и табун­ щиков! Распадок лежит в темной, непроглядной ночной степи, как сучок, упавший в густой мох. Ветер с северных хребтов нагнал к Жипкоче плотные и тяжелые, словно чугунные плиты, тучи. Звезды лишь кое-где сверкающими буравчиками прорезываются сквозь черную гущину. Где- то вдалеке, за Ингодой, медведем в берлоге порявкивает гром. Гроза, что ли, собирается над степью? Тишиной и мглой заполнен распадок. Шоно и Нойён не бросаются навстречу — значит отара еще в степи. Кто с овцами — дед или ребята? Нехорошо, если отару гроза застигнет! Тишина в распадке. Только ветер, ворошится в листьях березок. А тьма такая, словно за сто лет накопилась она тут. Ох, как колотится сердце, как трудны последние шаги. Ну, чего бояться! Расскажет все де­ ду и ребятам, повинится. Совестно, конечно. Да ведь не убьют! А то буд­ то и впрямь ему, Мите, отвечать за проклятый мотоцикл с коляской, за все Афонькины дела! Ага, обдало дождинами — скорее в юрту, в тепло, к очагу! Осталось только обойти рощицу и прошагать чуток по скату со­ почки... Митя с размаху уткнулся в круглую мягкую стену юрты. Вот это да! Юрта была в самой горловине распадка и вдруг оказалась здесь, за ро­ щицей. Перенесли? А зачем? Митя дважды обошел вокруг юрты. Не вился сладковатый, пахну­ щий бараньим жиром дымок из тоно. Ни шороха изнутри. Нет, так рано не укладываются спать чабаны! Пока отара не пришла из степи, не заве­ дена в загон — Митя уж знает! — разве чабанам до сна! Митя тихонько потянул дверцу — она скрипнула совсем по-другому,