Сибирские огни, 1958, № 12

мометрра не машинка! И Доржиеву скажи, чтоб тебе там водки Не да­ вали!» • ■-, | ■, Да, устыдил, а все же не задерживал. Расчет быстренько оформил. Домнина, когда прощался, разрешила голову в палатку просунуть, да он второпях ничего и не увидел, только слабый голос мамани услы­ хал: «Глянь-ка, сынок, как там Зинка наша... И не задерживайся, Митя, за нами поскорей ворачивайся». А нынче утром Нероновна встала про­ водить: «Иди себе, долговязый, не бойсь, за вашими пригляжу. Обидно, что отец повитухам не поднес, да ладно... Иди, все по чести делай...» Ле­ пешки какие-то в тряпицу сунула. И Митя ушел. И каждый шаг сейчас приближал его к Улан-Шйбири, к сестреночке строптивой, к юр'тё Юн- дунова. И к Рабдану. И к Долгор. Как-то встретят? Как бы ни встрети­ ли, шагай, Митя, шагай вперед! «Повинюсь перед дедом, а потом — в центр, к Доржиеву: вот и я, председатель, принимай обратно!: Больше не подведу!» I■ . ■: : : Еще одну сопку перевалил. Еще один завиток суходойной речки ос­ тался за спиной. Еще одна полоса ярко-зеленых, густых, как крутая ка­ ша, тальников. Вон -слева на широком квадратном поле — оно все в Продольных й поперечных просветах, как сияющий отпечаток оконной рамы н а 1 Стене,— ,на этом поле выбросила свои кривые ножи кукуруза. И, словно опираясь на эти ножи-листья, стебель вытягивает из земли свое толстое и круглое тело. Чье это поле — шугулайское, жогойское или наше: улай-шибир- ское? Дальше, Митя, шагай дальше, не загадывай! Вон справа тянут кверху тонкие кошачьи усики светло-зеленые овсы, — а они чьи? Нечего вдесь прохлаждаться, вали, Митя, вперед, далече еще тебе шагать до юр­ ты деда Юндунова! \ ■. \ , Светлеет — быстро, по-летнему, и в воздухе уже отдает теплынью. Можно и ватничек распахнуть, а потом просто на плечо накинуть. Даря все гуще,: все разлапистей захватывает небо. > , : i И все вольготней, все легче, все веселее на сердце у Мити! Давно-давно это было, еще когда «рябенком» был — любовался Ми­ тя на Стародубщине полями, садами, дубовыми рощами и розовой зарей. Вместе с Валей любовался. И одно лишь его тогда сердило: вот только что Валя играла с ним в камушки, а тут вдруг тонкие и загорелые Вали­ ны руки поросенку траву рубят или проворно мелькают в высокой и гу­ стой чаще конопляника! А потом и он стал ей помогать. Да только куда ему было угнаться за нею! В то давнее лето ненасытно потянулся Митя к рощам и травам, к птицам и цветам, к синей воде и голубому небу, к запахам взрытой зем­ ли и свежей кошенины, к работе вольной и вкусной, как горячие щи в артельном котле. Разве все это: земля, небо, птицы, добрый труд —i- раз­ ве все это не пришло к нему в Улан-Шибири? И не от этого ли — от зем,- ли, нёба, птиц, работы, к чему тянулся умом, сердцем, руками, не от это­ го ли он, дурень, сбежал! Попробуй только тете Лиде или Вале расска­ зать, как с папаней косы побросали да крадучись из колхоза ушли! Ни­ почем не рассказать! Да, в Стародуб когда приедут (не в этот, так в другой год), уж гостинцев не пожалеет, навезет — на свои чабайские трудодни! Тете Лиде шаль с бахромой, три метра на платье (Ецдон под­ берет), Вале — на юбку полтора метра, ну и других деревенских не за­ будет! • у ; - • , А вот как Долгор — понравится стародубским? Примут ли ее, как свою? Ох, Митяй, Митяй, до чего ж додумался — уже и Долгор с собой в Стародуб увез! Слева от Мити с пронзительным звуком, похожим на тоскливую со­