Сибирские огни, 1958, № 12

но уже уснул бабай, утомившись возней и разговорами. Наконец, мать отправила спать и его, Рабдана: «Спи! Завтра с отарой поедешь!» Раб­ дан тихонько^ лежал рядом с дедом и все слушал, слушал... И, засыпая, слышал, как 'друзья отца, перебивая друг друга, говорили с ним о своем детстве, о своей юности, о какой-то клятве... Вот вернется отец, и непременно Рабдан расспросит его о Шибано­ вой горе, о клятве, которую они там давали друг другу... Говорят, и Бимба был там с ними. Как же он испугался отца тогда, на сурхарбане. Вскочил на Боршагры и ускакал! Что связывает отца и Бимбу в прошлом? Случайно ли Бимба так назойливо втирался в друж­ бу к Рабдану и бабаю? Только ли из-за денег? Да, есть над чем подумать Рабдану... Рабдан широкой деревянной лопатой очистил загон от навоза; лопа­ той же собрал еще теплый ночной навоз в треугольные кучи; тщательно обмел землю, оставляя на ней метлой косые узкие штрихи. Когда он, сбе­ гав к ручейку, поставил возле юрты ведра с водой, мать приоткрыла из­ нутри дверцу и подала ему его книги: • Иди в степь, там читай—пусть бабай поспит, крепко вчера устал. Рабдан спустился к Улан-Шибирской дороге, прошел по ней кило­ метра два и свернул в сторону возле тщедушной кривой березки — здесь дорога почти вплотную подходила к ручью, а ему почему-то хотелось быть поближе к дороге. Он уселся на пологом бережку, в гуще мелкого ивняка, низко скло­ нившего над водой свои серебряно светящиеся, клиновидные листья. Ру­ чеек почти высох и слабо шелестел по обкатанным серым камушкам, иногда гукая и пуская, как младенец, легкие, беглые пузыри, быстро ис­ чезавшие на зеленоватой поверхности. Вдали, над полями и пастбищами, рваным серебром текли облака; солнечные лучи и тень от облаков, споря меж собой, ложились неравномерными полосами на зелень лугов и квад­ раты пшеницы. Пшеница то бархатно темнела, то стояла под солнцем прозрачная, зо­ лотая и нарядная; луговые травы то наливались темной густой накипью, то вдруг светлели, истончались, таяли в сверкающей голубизне утра... Какая же ты сегодня, степь! Рабдан забыл про учебник ■— книга повисла в его руках над светлой водой и, предоставленная самой себе, с удивлением вглядывалась в зыб­ кое свое отражение. «Ар-бег-ла», — с трудом читала она по складам. А дальше что? Но рука, державшая книгу, не спешила листать ее страницы... — Н-но! Торопись, поживей, н-но, н-но! Можно было подумать, что это кричали Рабдану: мол, читай по­ скорей! Рабдан поднялся во весь рост и вгляделся в пыль, клубившуюся на Улан-Шибирской дороге. Это была всего-навсего одна телега на желез­ ных шинах, и погонял лошадей всего-навсего один человек, маленький, не­ взрачный, но с голосом артиллерийской батареи. Нет, кучер только сейчас заметил Рабдана; привстал и натянул вожжи. — Эй, Рабдан Тудупов! — бухнул он сразу из всех орудий, так что уши у лошадей встали, как бумажные хлопушки. — Иди сюда! Торопись! Поживей! Это был Ендон-продавец, улыбавшийся во весь свой резиновый рот.