Сибирские огни, 1958, № 12

друзьям всегда не хватало тебя, Тудуп. И если ты веришь нам, то выпь­ ешь вместе с нами. Тут все взглянули на Тудупа. И старые друзья. И отец. И жена. И сын. Для них, для старых друзей отца, нет разницы между «тем» Тудупом молодым, черноволосым, веселым,—и «этим»—постаревшим, усталым. У всех были в руках стаканы. Только стакан отца стоял перед ним на столе рядом с шахматными часами. И он взял в руки не стакан, а часы. — Ну, я верю тебе, Леня. Ну, я с вами — что из того? Посмотрите на эти часы, — я и вы, как два механизма, как два циферблата' этих ча­ сов. Они рядом, вместе, стрелки их чуть ли не соприкасаются, но одни идут, когда вторые стоят. Ваше время шло вперед, мое давно останови­ лось... Погоди, Леня, не мешай, я ведь все время молчал, я только слу­ шал и смотрел... Он поставил часы на место. — Везде, Везде время шло вперед. На целинных землях, на красно­ ярских стройках. На Ангаре... Я сам видел, своими глазами! И здесь, и здесь тоже, в моей родной степи! Разве я слепой?.. Вот Базарон объезжа­ ет сенокосы, кто-то сбежал, ему надо найти новых косцов. Это жизнь. Дарижап едет со своим чемоданчиком на ферму лечить заболевшую дояр­ ку. Гомбоин мечтает победить кого-то на сурхарбане. Это жизнь. Доржи- ■ев спорит с кем-то из-за нужной колхозу земли. Все это жизнь, жизнь, жизнь! Вы — живые. А я? Мои часы остановились. — Ты вернулся, Тудуп, — тихо сказал Чубов. — Вернулся в родную юрту. Это жизнь. У тебя есть жена и сын, Тудуп. Это жизнь. У тебя есть отец. Это жизнь. У тебя сохранились друзья. Это жизнь. И еще... — Чу­ бов крепче обнял Тудупа за плечи: — Вот, слушай меня, Тудуп... У тебя есть память — наша общая память. Память о Шибановой горе, где мы присягали революции, партии, Родине. Эта память велит тебе жить и ра­ ботать. Будет работа для твоей головы, будет дело для твоих рук... По­ помни мое слово — будет! Родная степь далеко шагнула вперед, сдви­ нулась... И ей нужны твои стихи, твои книги. Это и есть жизнь, Тудуп! В это время резиновые пробки, глухо прищелкнув, вылетели из гор­ лышка, — обе сразу, точно сговорившись. Гомбоин, охнув, стал торопли­ во разливать буйную, пузыристую влагу по стаканам. — Молодец, Чимит! — тихо сказала Дарижап. — На Шугалайский аршан съездил... Вон какое привез... вино. Вино нашей молодости и на­ шей дружбы... Чубов протянул руку к часам и нажал кнопку. — Твои часы пошли, Тудуп! Не беда, если наши постоят, выпьем, Тудуп! Учитель, держа у губ свой стакан, прочитал медленно, почти ше- ■потом: И первую полней, друзья, полней! И всю до дна в честь нашего союза! Отец обвел всех глазами. И медленно, тяжелым, неуверенным дви­ жением протянул руку к стакану... Разбудила Рабдана тишина. И мысль, прорвавшаяся сквозь сон: «Надо же вставать, выгонять отару». Рабдан, еще с закрытыми глазами, схватился было за брюки, лежав­ шие на сундуке у изголовья. Но бабай, прилегший к утру рядом с ним, уже одевался. Сгорбив­