Сибирские огни, 1958, № 12

■> ”Что это вдруг они? Базарон ехал с сенокоса, зачем-то остановился у них в юрте, Гомбоин торопится на сурхарбан, в Агинское, но решил свер­ нуть с дороги, чтобы покушать бузы... И почему-то Р абдану представились их лица, и лица Доржиева и Чу- бова — как они все вчетвером тогда, на сурхарбане, смотрели на верши­ ну Шибановой горы — торжественно, сосредоточенно, взволнованно и немного грустно. Вот так же, казалось Рабдану, поглядывают учитель и Базарон сейчас то на отца, то друг на друга, то на дверь... Как он, Рабдан, сразу не догадался: неспроста, неслучайно соби­ раются сегодня у них старые друзья отца, сейчас подкатит автомобиль, и из него выйдут... Он уже твердо знал, кого везет в падь Жипкочу корич­ невая «Победа». Автомобильные фары, пронзительно сверкнув, заглянули в юрту и тотчас погасли, словно высмотрев в ней все, что им было нужно. — Саингу! — Саингу! — Мэндэй! 1 Трижды прозвучало приветствие, и все трое — Дарижап, Чубов, Доржиев, здороваясь, глядели на отца, только на отца! Негромко прозвучало ответное: «Саингу». Это — отец. Дарижап положила в уголок, на плащ Базарона, маленький кожа­ ный чемоданчик — с ним она всегда ездила к больным; сняла тонкое летнее пальто вместе с белым халатом, аккуратно свернула и накрыла им> чемоданчик. Рабдан услышал, как защелкал сосок умывальника, за­ шелестело полотенце, и затем перед глазами Рабдана, за столом, где все они лепили пельмени — появилась еще пара рук — смуглые, с корот­ кими пальцами. . В каждом движении Дарижап была легкая, нерасчетливая домаш­ няя, простота. Словно она говорила отцу: «И я, Тудуп, та же, что и бы­ ла... Ты снова дома,, снова с нами!» Между тем Доржиев, придерживая оттопыренные карманы синего бостонового пиджака, прошел к столику рядом с божницей, и по обе сто­ роны шахматных часов, точно постовые, выросли две бутылки из толстого синего стекла с крепко притертыми — по самый край! — резиновыми пробками. Чубов же прошел прямо к отцу, сел рядом и порывисто обнял его за плечи. j ; А отец? Отец скомкал ту, базароновскую, незажженную папиросу... скомкал и зажал в руке... И не шелохнется... . Мать принесла полый цилиндрический бачок— джимнур, сложила этажами на внутренние перекрытия семь или восемь десятков буз, поста­ вила джимнур, как трубу, на котел (вода кипела в нем, точно озеро под .ветром!), плотно прикрыла крышкой. Горячий пар, клокоча, ринулся из котла вверх и, гуляя внутри джимнура, взял бузы в работу! Отец молча, ожидающе поглядывал на гостей. —Ну, — усмехнулся дед, вынимая из-за уха одну папиросу и вертя ее меж пальцев, — Базарон, значит, сенокос проверял. Аюр, значит, на сурхарбан собрался. Дарижап, так думаю, на пятую ферму едет, слы­ шал я, доярка там заболела. Моя юрта сейчас как раз на удобном месте стоит, как не заехать? Теперь, значит, тоже интересно знать — куда сек­ ретарь райкома с председателем путь держат? Беспартийным знать мож­ но, нет ли? Доржиев осторожно потрогал царапины возле уха и на подбородке — он брился всегда стоя, наспех, всухую — без мыла и воды — и по­ стоянно резал себя. — Как, товарищ Чубов? — спросил он покорно и доверительно, — можно знать беспартийным?