Сибирские огни, 1958, № 12

ни. Звенели стаканы, раздавался смех; сквозь общий смутный гул вдруг серебряным родником прорвалась песня. До восхода солнца попляшем — Пока зорька не сойдет с холмов. До восхода солнца попляшем — Пока птица жаворонок не запоет. Если б не было низкого неба, То откуда вышло бы солнце? Если бы не было молодежи, То откуда взялось бы веселье? — Это наша Дарима поет, — сказала Роза. Конечно же, Дарима! Вот не подошла, не поздравила. А теперь зо­ вет их к себе серебром своей песни — туда, где весельем и пляской-ёхо- ром заканчивается степной праздник. Если есть ноги — пойдем. Если есть слово — споем! Вдруг с другого края под жаркий, придыхающий говор гармошки рванулась в темное, как спелая черемуха, небо задиристая русская ча­ стушка: Что ты, милый, задаешься, Как картошка в борозде, Тебя девушки не любят, , А ты хвалишься везде! — А, это Алевтина Простокишина, — сказал Даши-Дондок. — И голос же у нее — сейчас звезды посыпятся! А на баяне, наверное, наш Митя играет! — Ну, ребята, если есть ноги — пойдем! — Роза взяла Даши-Дон- дока за руку. — И петь охота, и плясать охота! — Идите. Я сейчас, ■— сказал Рабдан. — Боршагры надо еще не­ много поводить... Идите. Рабдан поймал повод, шелестевший по траве, провел ладонью по холодному сухому лошадиному крупу. «Остыл Боршагры, отдохнул... Что же — идти к Дариме или не идти? Вдруг она скажет: «Пошутила я, не к чему тебе со мной в Иркутск, езжай-ка в свой Нерчинск!» — Ведь вот же: даже не поздравила! Может, лучше домой? Дед сидит у очага, мать вышла из юрты: ждут... Уж они-то поздравят, обрадуются... Им-то не все равно, как Дариме!» Он в нерешительности похлопал кондом повода по гутулам. «Ну, ре­ шай же, Рабдан: туда, к столам, веселью, ехору или — домой, в Жип- кочу?» Боршагры захрапел, мотнул головой, чуть не вырвав повод из рук Рабдана. Из тьмы вынырнуло лимонное лицо Бимбаева. Он дружелюбно гля­ дел на Рабдана заплывшими глазками; в уголках глаз отчетливо высту­ пало третье — птичье веко — признак наступающей старости. — А я тебя ищу, везде ищу!— забормотал Бимба, выдыхнув из сво­ его треугольного рта сивушную гарь и колбасную отрыжку. — Ты — ге­ рой, богатырь, патриот, будем тебе орден хлопотать. Идем, угощать бу­ ду! С Бимбой не пропадешь! Ну, теперь Юндунов добрее станет: внук первое место занял. Ты скажи ему — пусть поможет старому другу, а? Рабдан не успел ответить, резкий, как посвист бича, голос. — Ну, покажись, старый друг, покажись, — Это кто старый друг? Бимбаев? — раздался за спиной Рабдана давно тебя не видел! Ровно семнадцать лет!