Сибирские огни, 1958, № 12

товарищи, угощаться пойдем, песни петь пойдем! Колхозники — хозяева и гости — шумно и нестройно идут к длин­ ным столам, накрытым в степи, сразу же за стадионом. — Пойдем и мы! — обращается Доржиев к Аюшиеву, Чубову, База- рону. — И вы, ребята, тоже! — Это он приглашает Рабдана и его друзей. — Постой! — улан-одонский председатель чуть отстраняет от себя Ильдушкина, делает шаг к Доржиеву.— Постой, Чимит! Зачем комедию ломаешь, а? Ну, сурхарбан выиграл — ладно, скачки выиграл — тоже ладно, а барильдан? — Ты что, Бато? — с удивлением говорит Доржиев. — Разве не Ба- зарон победитель? Или ты крепко заснул, не видел? — А кто этого русского на землю бросил? Не мой шофер Нима, ска­ жешь? — уже не сдерживая себя, кричит Аюшиев (даже Боршагры пя­ тится, поводя ушами!). — Ты как говорил: «Один проигрыш, — и все!» Все на крыльце твои слова слышали! Все! Рабдан тихо тянет за повод Боршагры, увлекая за собой Розу и Да- ши-Дондока: неприлично им быть свидетелями спора между взрослыми. — Э, Бато, этот русский не в счет! Он арахушки выпил и полез! Ты честный человек или кто? — Я честный! Я честный! — кричит Аюшиев и мнет в руках, как тряпку, свою шляпу. — А ты, все говорят, настоящая лисица: обманешь и только хвост покажешь! — Э, есть такие люди, — отвечает, тоже сердясь, Доржиев, — на своей голове оленя не замечают, а на чужой голове вошь углядят! , Ох, и дьявол же этот Боршагры! Как^уперся — никак не увести его! Рабдан видит, как смуглый лоб Чубова покрывается рябью мелких мор­ щин; секретарь райкома переводит быстрые глаза с Доржиева на Аюши- ева, с Аюшиева на Доржиева. — Я тебя спрашиваю, — улан-одонский председатель бросает измя­ тую шляпу к ногам улан-шибирского председателя, — я тебя спраши­ ваю: когда за баранами присылать? — Э, чего на глупость отвечать буду! Базарон, завтра пять отар пе­ регонишь к Саган-Нуру! Тут между председателями становится Чубов. — Да замолчите же вы! Я думал, меня на праздник пригласили, а попал куда? На базар! Да еще на какой базар! Ишь, купцы! Колхозной землей и колхозной скотиной, как своими халатами, распоряжаетесь... И вы тоже хороши! — с горечью говорит он, оборачиваясь к Гомбоину и Базарону. — Коммунисты, руководители! — Да ты послушай меня! — начинает было Доржиев. — Идите к колхозникам! — обрывисто приказывает Чубов. — Раз­ говор позже будет. В другом месте. Он круто поворачивается к затянутой предвечерним туманом Шиба­ новой сопке. Вслед за Чубовым, словно повинуясь его воле, обращают лица к Шибановой горе Базарон и Гомбоин. Беглый, тревожный взгляд бросает туда же и Доржиев. И они уходят — молча, с сумрачными лицами, точно кто-то невиди­ мый горьким упреком ответил им на безмолвный вопрос... Небо над степью гаснет, как очаг в покинутой юрте. Только на дальних сизоватых гольцах лежат еще косые полосы зака­ та — будто там, на краю степи, мчатся в скачке дымчатые кони с ог­ ненными гривами... ...Шум голосов донесся до ребят из-за стадиона. Там, над длинны­ ми столами, сливаясь в светлое облако, струились со столбов электроог- 3. «Сибирские огни» № 12.