Сибирские огни, 1958, № 12

отступали на шаг-два и снова, на полусогнутых ногах, горбушкой изгибая спину, продвигались вперед. Оба закатывали рукава халатов, оба круго­ образно вращали над головой руками, оба мелкими, судорожными дви­ жениями пускали локти поршнями, — и так согласно, будто их завели общим заводом. Когда же старики чуть не вплотную приблизились друг к другу, на­ чалось самое интересное: борьба-шутка, борьба-игра, — яростные атаки — и ни одного касания. Они хватали друг друга за пояса, гнули друг друга до самой земли, подымали на воздух, с силой бросали на землю — и все это кружась один подле другого, даже и не пытаясь ухватиться ру- 'ками за противника, — точно две сорвавшиеся с места мельницы с яро­ стно вращающимися крыльями! И всё молчком, всё бесшумно — только слюдяно блестели белки на ■бесстрастно неподвижных, словно окаменелых старческих лицах. Зато уж вволю шумели, смеялись, острословили зрители — до того развеселил их этот шуточный, театральный поединок, открывавший, по обычаю, серию настоящих, суровых, жестоких схваток степного бариль- дана — древней, как степь, монгольской борьбы. Снова громкий смех прокатился по стадиону — Ильдушкин и Лубса- нов, так и не тронув друг друга пальцем, победоносно взмахивая руками, пятясь и притопывая ногами, словно исполняя ритмический танец, по­ кидали стадион. •Рабдан повернул голову направо: понравилось ли Мите, развеселило ли его начало барильдана? Старики — обоим вместе чуть ли не полтора­ ста лет, — а какие штучки откалывают! Но ни Мити, ни сестренки его с братишкой справа от Рабдана не оказалось. Рабдан повернул голову круче и увидел их всех позади себя,— вон они где: на скамейке, среди новоселов. Митя сидел, понурив голову, между Петрищевым и Лиходеевым, и те, переглядываясь, что-то шептали ему в оба уха. «Вот обрабатывают, и что им Митя дался! Уходили бы сами, а его бы не трогали! А он-то что их слушает! И почему ушел сейчас-то, кто его обидел?..» Вчера, во дворе школы, проверяя в десятый раз свой лук, Аюр Гомбоич говорил Рабдану и Даши-Дондоку: «Вам теперь с детьми ново­ селов вместе жить, учиться, работать. Вместе, понятно? Помните: спле­ тенную веревочку трудно порвать!» Сплетешь, пожалуй, этого Митю с нами! Сорвался с места и словеч­ ка не сказал! Рабдан повернул голову налево и сразу забыл и Митю, и слова учителя... Подперев кулачком тонкий мраморный подбородок, слева от Рабда­ на сидела Дарима. Игольчатые ее реснички светились на солнце, словно были из прозрачной смолы; голубой ниточкой проступала жилка на пере­ носице — взглянет Рабдан на эту одинокую, как ручеек в степи, жилку, и такой слабой, такой беспомощной кажется ему упрямая и капризная Дарима... А губы, в уголках тонкие и злые, вдруг неожиданно сходятся к середине мягкими добрыми подушечками... Такая уж она — и злая, и добрая! Вот и пойми ее! Неужели она серьезно насчет Иркутска? Не зря же «Хантарму» у Дарижап завела! И песенку насчет письма спела... Да ведь и прямо говорит: хочу, чтобы и ты со мной! Или просто дразнит, смеется? Вот выберу минутку и поговорю с ней как... А как? Как комсомолец с комсомолкой, как товарищ с товарищем... И Рабдан вздохнул: все-то собирается ей сказать самое важное, да разве скажет, разве решится!