Сибирские огни, 1958, № 12

А сцена, в которой он демонстратив­ но вырядился в допотопную красную рубаху с белым фартуком и, не обращая ни малейшего внимания на насмешки молодых рабочих, сражается с поточ­ ным методом бригады Петрова, — эта Сцена завершает портрет каменщика- «зубра», цепко и ревниво держащегося за старые умирающие традиции. Колоритен Данилов и тогда, когда энергично пытается женить инженера Завитаева на своей вдОвой снохе Устеньке. Содержателен, живописен и характер Устеньки. В образе этой жен­ щины, прошедшей нелегкий путь от до­ машней хозяйки, обремененной детьми, до мастера строительного дела, ощутимо веяние современности. Ее своенравная и благородная натура проявляется и в любви и на работе. И надо сказать, что вообще сферы частной и деловой жизни человека не разделяются А. Ермолае­ вым некой перегородкой. Герои чувст­ вуют себя свободно и там и тут; про­ изводство отнюдь не мешает проявле­ нию их чувств. Герои не мучаются в ин­ тимную минуту над выбором нежных слов,’ хотя они иногда и заглушаются шумом подъемных механизмов. Прили­ чествует ли говорить на свидании о де­ лах производства или нет: никто не га­ дает над такой проблемой Думается, что в этом вопросе книга А. Ермолаева лишний раз удачно опровергает неле­ пые утверждения, будто бы изображе­ ние производства всегда заслоняет душу человека. Но . названных качеств еще недоста­ точна, чтобы получить законченное ху­ дожественное произведение. К сожалению, в повести слишком мно­ гое начато и не закончено, многое не­ оправданно. Делается попытка строить сюжет сразу во многих направлениях. Молодые специалисты: Елена Радчен- кова, Завитаев, Вася и Зина Лагуновы— прибыли на стройку. История о том, как начинают молодые люди свой трудовой путь, кладется в основу сюжета. Одно­ временно затрагиваются и проблемы градостроительства, рациональной архи­ тектуры, описывается техническая кон­ ференция и десяток любовных и семей­ ных коллизий, вводится множество ос­ новных и побочных действующих и без­ действующих лиц. Й вся эта огромная и совершенно разнородная массе мате­ риала не организована в нечто единое й цельное. Уже в начале повести многозначи­ тельно подчеркивается столкновение Елены с начальником участка Гроше­ вым, так как она не желает участво­ вать в его деляческих махинациях. Естественно, мы ожидаем зарождения главного конфликта. Ничуть не бывало. Грошев увольняет Радчеякову со свое­ го участка будто бы за неумение. И этим все исчерпывается. На Завитаева возлагаешь еще боль­ шие надежды, возлагаешь в силу той серьезной внутренней нагрузки, которая ложится на этот образ. По замыслу идея нового, прогрессивного идет как раз от него. Он!инициатор потока. Но что же существенного сделал этот новатор? Ничего, кроме утверждения: поток , это вещь хорошая. Никакой борьбы во- * круг этого новшества нет. Почему не­ которые руководители, люди неглупые и грамотные,, так неохотно идут на техни­ ческие обновления? Почему новая техни­ ка внедряется с боем? Книга не только не отвечает на эти вопросы, но и не ставит их. Вместо сложной и интересной проблемы нам рассказывают о том, как в первый день соревнования бригада Петрова сделала меньше Данилова, во второй — подтянулась, а там уж и по­ бедила. А Завитаев, между тем, остался без дела,, он бесцельно слоняется по повести, и тогда автор направляет его по любовной колее. Но влечение Завитаева одновременно к Елене и Устеньке, право же, вызы­ вает досадное недоумение. Любя Елену, он почему-то встречается с Устенькой. Его чувство к Устеньке проходит так же внезапно, как оно и появилось. До 250-й страницы Завитаев аккуратно посещал Устеньку и избегал Елену. Он обожает Устеньку и радуется ее успехам. А дой­ дя до роковой страницы, автор вдруг за­ являет: «А вот сейчас его не радовали прежние встречи, не поднималось вол­ нение, которое хватало за сердце, когда он обнимал ее». «Заснул Завитаев уже под утро, так и не поняв, почему с Устенькой он не будет счастлив». Ни­ чего не понял и читатель. Мы не на­ стаиваем на юридических уликах, мы желаем лишь, чтобы поступки героев оправдывались логикой образов. Туман­ ные отношения с Еленой также связаны с пустяком: они, видите ли, «стесня­ ются» объясниться, и так тянется эта история до двухсотой страницы. Нако­ нец, Завитаев распростер руки, и Еле­ на кидается ему в объятия. Благополу­ чие. Занавес. Таким образом, вся лю­ бовная история является не более, как фабульной приманкой. Авторская характеристика Васи Ло­ гунова никак не вяжется с его поведе­ нием в повести. Он рисуется человеком порхающим, внезапно меняющим и увлечения и институты. Но из такой его биографии ровно ничего не вытекает. Путь инженера Логунов начинает, как устойчивый приспособленец, угождая во многом Грошеву против совести. Его служебное продвижение совершается абсолютно планомерно. Так что он не мотылек, а, как говорят, «из молодых, да ранний». В книге много побочных лиц и нет героя. Нет такого героя, который нес бы в себе развитие идеи повести. В книге нет сюжетного фокуса и ясной цели. Не