Сибирские огни, 1958, № 12

коротко рассказал о том, что он видел и слышал. Мне хорошо запомнился один эпизод из его рассказа о прогулке too станции Днепропетровск. Он увидел, как со ступенек паровоза спрыгнул седой старичок в брезентовом плаще и бодро зашагал вдоль путей. Михаилу Ефимовичу бросилось в глаза мудрое лицо старика. Заинтересовав­ шись, он нагнал его и спросил, как пройти в паровозное депо. Оказывается, старичок как раз туда и шел. Михаил Ефимович дорогой разгово­ рился и узнал, что спутник его работает в депо машинистом-наставником: обуча­ ет молодежь, инструктирует, проверяет качество ремонта... Старый паровозный машинист расска­ зал Михаилу Кольцову много интерес­ ных историй и произвел на него боль­ шое впечатление. — Ведь это замечательно придума­ но, — сказал Михаил Ефимович. — Такие машинисты-наставники — это на­ стоящие паровозные патриархи. В них сосредоточен громаднейший опыт. С каким глубоким почтением встречали этого старика в депо, как прислушива­ лись к его замечаниям и советам! Не­ плохо бы повсюду — и на заводах, и в школах — из особо дельных и умных стариков заводить таких наставников. Но это особая тема. А пока надо начи­ нать сегодняшнюю корреспонденцию... Начнем. Нина Павловна прошу. Мы сидим молча. У меня на душе теперь хорошо и легко. Очень интерес­ но, как наше сырье будет переработано в руках такого мастера, как Михаил Кольцов. Какое это счастье для молодо­ го газетчика побывать в творческой лаборатории Михаила Кольцова. Нина Павловна сидит за машинкой, но спокойно читает какую-то толстую книгу. Меня это удивило. Только потом я понял, что и в этом отразилась суть непринужденной, спо­ койной творческой обстановки, которую всегда создавал Михаил Кольцов в кол­ лективной работе. Нина Павловна сидит у машинки и читает книгу, а Михаил Кольцов стоит у окна, смотрит на проходящие поезда, о чем-то думает. Он произносит несколь­ ко слов, и Нина Павловна молниеносно выстукивает их на машинке. Сидим молча, и я диву даюсь: ведь как будто Михаил Ефимович диктует кое-что вторично; или он потерял нить из-за больших пауз? Слушаешь его, и в сознании не возникает цельной карти­ ны, подчас диктуемое им кажется про­ стым набором фраз. Уже пошли в ход Володины и мои факты. Приводятся цифры. Но не чувствуется никакой по­ сле довательности... Я заглядываю в напечатанные стра­ нички. О, ужас! Сплошной текст. Ни аб­ зацев, ни точек, ни запятых, ни одной прописной буквы. Какая-то словесная неразбериха. Делается, наконец, перерыв, и Ми­ хаил Ефимович берет странички. Он многое вычеркивает, вписывает новые фразы. Рождаются в тексте абзацы, по­ являются знаки препинания. Второе печатание — и перед нами сочная, стройная, острая корреспонден­ ция. Прочитываем ее вслух и обсужда­ ем. Михаил Ефимович внимательно прислушивается к замечаниям и вносит новые поправки. Заголовок одобрен окончательно: «Нет, не затихает зерно­ вая река». Начиналась корреспонденция так: «До поздней ночи празднично иллк> минованы широкие улицы Днепропет­ ровска. Музыка, песни, смех звенят на тротуарах. Десятки тысяч народа соби» раются в городском парке на торжест- венную массовку. Днепр усеян ярко освещенными пароходами, лодками, глиссерами. В небесах взрываются разноцветные ракеты. На проспекте Карла Маркса толпа узнает в автомобиле и бурно при­ ветствует Всеукраинского старосту Григория Ивановича Петровского...» Такое торжественное начало не было самоцелью. Возможно, Михаилу Ефимо­ вичу и хотелось излить свои впечатле­ ния о вчерашнем празднике. Но это бы­ ла попутная задача. От торжественного начала он строит переходный мостик к сути корреспонденции: «Давно город не знал такого праздника. Такого особен­ ного праздника, отмеченного не истори­ ческой датой, а сегодняшней крупней­ шей победой. В Днепропетровске собра­ лись лучшие колхозники области. Днеп­ ропетровщина выставляет на показ всей стране чудесные янтарные горы свеже- обмолоченного пшеничного зерна. Есть чему радоваться. Есть чем гордиться...» И, пробежав этот мостик, Михаил Кольцов начинает бомбежку: «Только на одном здании не видно праздника. Только под одной крышей с испугом и тоской смотрят на янтарные хлебные горы. В высоких просторных комнатах каждый день подсчитывают растущую ширину и глубину хлебной реки. При­ считывают к ней зерновые потоки из Крыма, Одессщияы. И разводят рука­ ми, и вздыхают, и ужасаются...» «30 августа в управление Екатери­ нинской дороги сообщили, что к стан­ циям подвезено 30 тысяч вагонов хле­ ба. Подвезено и осталось непогружен­ ным». «Хозяева большого _здания — началь­ ник дороги и его помощники — льстят себя надеждой, что через несколько дней хлебная река утихнет. Должна же она когда-нибудь утихнуть! Но нет, приток хлеба не утихает. Утихают только усилия и попытки работников до­ роги справиться с неутихающей ре­ кой».