Сибирские огни, 1958, № 12

тюрьму. Вечером, часов около семи, бухгалтер, взволнованный, опять по­ явился в солдатском отделении. Он рас­ сказал, что в городе распространились слухи о том, что во рву Загородной рощи обнаружен труп Новоселова, за­ стреленного из револьвера в затылок. А Новоселова я знал еще до револю­ ции по литературному кружку, в кото­ ром, кроме него, состояли Феоктист Бе­ резовский, Артемий Ершов, печатавший­ ся под псевдонимом Артем, я и другие. Новоселов обладал большим, глубоким талантом. Его роман «Беловодье» и рас­ сказ «Жабья жизнь» были напечатаны в журнале М. Горького «Летопись». В этом же журнале он вел обозрение — «Сибирские росстани». В Октябрьскую революцию наши пути с ним разошлись. Но трагическая смерть Новоселова по­ действовала на меня очень тяжело. Позднее выяснились обстоятельства его гибели. После захвата с помощью Иванова- Ринова власти кликой Вологодского — Михайлова Сибирская областная дума, в которой, большинство принадлежало эсерам, направила Новоселова в Омск с полномочиями министра внутренних дел. Эсеры рассчитывали при посредст­ ве его и управляющих ведомствами Ша­ тилова и Крутовского и государственно­ го контролера Патушинского овладеть ведущими позициями в Сибирском вре­ менном правительстве, отстранив от ру­ ководства Вологодского и Михайлова. Однако наиболее реакционные круги сибирской буржуазии, ставшие к этому времени подлинными хозяевами положе­ ния, разрушили эти планы. Через не­ сколько часов после прибытия Новосе­ лова в Омск у его квартиры останови­ лась машина. Один из приехавших в ней офицеров передал Новоселову поддель­ ную телеграфную ленту, вызывающую его на телеграф якобы для срочных пе­ реговоров с Областной думой. Жена Но­ воселова почувствовала неладное и, по­ просив мужа в соседнюю комнату, убеж­ дала его скрыться через черный ход и проходной двор. Новоселов пошутил над страхами жены, говоря, что, если его посадят в тюрьму, то там он скорее закончит свой новый роман. Новоселова отвезли в дом начальника гарнизона, войскового старшины Вол­ кова. Здесь уже находились Шатилов, Кру- товский и Патушинский. Волков потре­ бовал от всех четырех арестованных подписать заявления об отставке, ина­ че _ расстоел на месте. Шатилов, Кру- товский и Патушинский сдались. Ново­ селов ответил отказом. Тогда двум офи­ церам было поручено его ликвидиро­ вать. Они проделали это трусливо и подло. Сначала поивели Новоселова на гаупт­ вахту, чтобы дождаться ночи. Но боясь, что их игра может преждевременно рас­ крыться, — здесь не было изолирован­ ной камеры, повели Новоселова дальше, будто бы в тюрьму. Работник сельскохозяйственной фер­ мы, расположенной на территории Заго­ родной рощи, был случайным свидете­ лем предательского убийства. Он видел, как по направлению ко рву, перерезав­ шему Загородную рощу, шли три чело­ века: штатский и по бокам его два офи­ цера. У самого рва один из офицеров сделал шаг назад и выстрелил из револь­ вера. Штатский упал в ров, куда спрыг­ нул тот же офицер и снова выстрелил два или три раза.. Днем и вечером, до поверки, солдат­ ское отделение гауптвахты жило своей обычной жизнью. Ровно в восемь часов вечера появлялся начальник караула с двумя караульными и, шагая между ря­ дами нар, внимательно оглядывал каж­ дого. Обойдя все ряды, они, все также в полном молчании, исчезали за дверью. Но вошедшее с ними молчание оста­ валось. Оно наполняло гауптвахту, за­ биралось в душу, казалось, гасило свет. Керосиновые, без стекол, лампы под низким потолком, при которых только что читали, шили, играли в карты, те­ перь не светились, а лизали потолок и черные стены мглистыми, жирными языками копоти. Глаза почти ничего не различали вокруг. Люди лежали, придав­ ленные сгустившейся мглой, и ждали. Снова открылась дверь. На пороге гауптвахты — офицер из комендатуры и за ним четыре солдата с примкнуты- ми штыками. Офицер в одной руке дер­ жит зажженную свечу, в другой — лист бумаги. В черной мгле свеча горит осле­ пительно ярко. В кругу ее света до мель­ чайшей черты видно бесстрастное бри­ тое лицо офицера со сжатыми губами и тяжелым подбородком. Лист бумаги в его руке пронзительно бел. В нему при­ кованы все глаза. — Иванов! Переводишься в тюрьму! Собираться, — четко и негромко произ- носит офицер, глядя на белый бумажный листок. Предательская тишина выдает даже чуть заметный шорох. Ухо слышит где- то в дальнем углу третьего ряда нар какое-то шевеление, похожее на шурша­ ние мыши. Взгляд улавливает мгновен­ но скользнувшую под нары тень. Офи­ цер со свечой и два солдата за ним идут прямо туда. Должно быть, начальник караула уже сказал, где искать Иванова, крестьянского парня-дезертира. Солдаты накланяются, вытаскивают из-под нар что-то похожее на мешок — и вот уже ведут под руки, почти несут, обмякшее, будто без костей, тело с по тгибающими- ся ватными ногами. Лицо Иванова при свете свечи .белее бумаги в руках офи­ цера. За ними закрывается дверь и вновь открывается. На секунду показывается