Сибирские огни, 1958, № 12

Но случалось, что арестованные бе­ лые офицеры пытались, объединившись, силой прорваться в солдатское отделе­ ние и расправиться со своими обидчика­ ми. Тогда в дверях происходили формен­ ные бои. Дрались поясами, обломками досок, железными кружками и просто кулаками, душили друг друга и даже пускали в ход зубы. Вставший в ружье караул с трудом прекращал эти битвы, беря в приклады не только солдат, но и офицеров. Офицерское отделение, за исключени­ ем нескольких человек, представляло собой моральные отбросы гауптвахты. Там было беспрерывное массовое пьян­ ство, карточная игра, буйные ссоры и драки. После переворота, произведенно­ го Ивановым-Риновым, оттуда, особенно по вечерам, доносился нечленораздель­ ный рев, в котором обрывки «Боже, царя храни» перемешивались с похабны­ ми частушками. Проходя во двор через караулку, как-то раз я видел в откры­ тую дверь офицерского отделения, как, допившись до белой горячки, штабс-капи­ тан Сатунин и корнет Лебедев вскочили на верхние нары и голые бегали по ним в погоне друг за другом. Лебедев, ударяя горильей рукой в мохнатую грудь, рычал: — Я запорол девяносто большеви­ ков! Я — бог Алтая! А Сатунин, карлик ростом, захлебы­ вался от визга: — Какой , ты бог Алтая?! Ты — мальчишка и дерьмо! Я двести красных повесил вот этими руками. Бог Ал­ тая — я! Так они утверждали свои права на это кровавое звание, пока собутыльники не навалились на них скопом и, избив до бесчувствия, не связали обоих «бо­ гов». ...Ежесуточно сменявшийся караул гауптвахты, на три четверти из мобили­ зованных граждан, был так же пестр и отражал те же противоречия за ее сте­ нами, как и состав арестованных. Караульные начальники — офицеры и их ближайшие помощники обычно по отношению к общей массе солдат вели себя более мягко, делали им поблажки и стремились только, чтобы до смены караула не было каких-нибудь чрезвы­ чайных происшествий. К политическим караульные относились по-разному: одни — из числа собственников-домовла- дельцев, лавочников — враждебно; дру­ гие — из мелких служащих и интелли­ генции — полувраждебно, нейтрально и иногда даже сочувственно. Запомнились два случая. Однажды вечером я вовлек в разго­ вор караульного с очень интеллигент­ ной, «ученой» внешностью, с зачесанны­ ми назад волосами до плеч и остро под­ стриженной бородкой. Он опирался на Длинную винтовку и изучающе смотрел с порога караулки на человеческий му­ равейник нашего отделения. Первое впечатление меня не обману­ ло. Он действительно оказался профес­ сором. Фамилия его была Петров. В бе­ седе со мной он резко отозвался о кро­ вавых расправах Анненкова и Красиль­ никова, об отсутствии законности и га­ рантий личной безопасности граждан. В' то же время главными виновниками это­ го он считал большевиков, потрясших «основы государственности». Речь за­ шла о земле — профессор, как выясни­ лось, был специалистом по аграрному вопросу. Петров решительно отвергал марксистскую теорию о прогрессивности крупного механизированного земледелия и доказывал, что земледелие по своей сути носит сезонный характер, полно­ стью зависит от природных условий и что к ним лучше всего приспособлено мелкое единоличное крестьянское хозяй­ ство. В ответ я сослался на очерк Глеба Успенского «Власть земли»: •—• Смотрите, профессор, даже ваш единомышленник, Глеб Успенский, вы­ нужден был под давлением действитель­ ности стать стихийным материалистом. Он пишет о слепой и страшной власти земли над телом и душой крестьянина- единоличника. Ведь это же и есть тот идиотизм деревенской жизни, о котором говорит Маркс! В это время Петрова вызвал началь­ ник караула. Наш прерванный разговор был закончен... только три года спустя. Возвращаясь из Москвы со Второго Всероссийского съезда работников печа­ ти, я сел в спальный вагон ночью. Под­ нявшись поздно утром, я увидел на про­ тивоположной полке человека с длинны­ ми, зачесанными назад волосами и острой бородкой. Он читал газету. Я сра­ зу же вспомнил гауптвахту. — Профессор Петров? Человек с острой бородкой недоуменно посмотрел на меня, затем слегка порозо­ вел: он тоже меня узнал. Мне уже было известно, что Петров руководит кафед­ рой в Омской сельскохозяйственной Академии. — Профессор! Мы не закончили тог­ да нашей беседы. Как же вы относитесь к «Власти земли»? — Маркс был прав!.. В другой раз меня отыскал среди аре­ стованных находившийся в тот день в карауле бухгалтер продовольственного отдела горсовета, где я работал до контрреволюционного переворота. Он передал мне привет от прежних моих сослуживцев и рассказал о их возму­ щении бандитскими действиями белых. Часа в четыре дня он снова зашел ко мне и сообщил, что на гауптвахту под конвоем нескольких офицеров при­ водили писателя Александра Ефремови­ ча Новоселова, но так как здесь не ока­ залось одиночной камеры, его. увели в