Сибирские огни, 1958, № 12

Страницы революционной борьбы = = — — ----------------------------------- ■> АЛЕКСАНДР ОЛЕНИЧ-ГНЕНЕНКО Суровые днв „Город Мумер“ Быт гауптвахты был необыкновенно противоречив. И это понятно. Ведь под ее крышей случайно оказались вместе люди разных полюсов. Здесь был на­ род, от самых своих низов, и его открьь тые, кровные враги, и тот человеческий мусор, который зсплыл на волнах контр­ революции и завертелся в бурлящем, взбаламученном море, приспосабливаясь к его приливам н отливам. Между солдатским и офицерским от­ делением гауптвахты, то есть белогвар­ дейской частью арестованных офицеров, была постоянная и острая вражда. Солдатское отделение жило. Тут ве­ лись потаенные разговоры — об отка­ зе служить в белых войсках, о распра­ вах карателей с омскими железнодорож­ никами и славгородскими крестьянами, о земле и неизбежном возвращении Со­ ветской власти. Пелись хором народные и антирелигиозные песни. Особенно хо­ рошо пел баеом молодой, лет девятна­ дцати, солдат с красивой артистически благородной головой Ваня Куликов, или, как его все называли, Ваня Шаляпин. Из солдатского отделения устраива­ лись побеги. Это делалось так. Пищу мы получали из кухни сербского ба­ тальона, расположенного рядом. Туда под конвоем посылали с ведрами не­ скольких арестованных из неполитиче­ ских. С помощью чернявого казачка- писаря иногда удавалось устроить в очередную группу дежурных кого-ни­ будь из небросающихся в глаза молодых ребят, которым надо было бежать. Как только группа попадала в дымное поме­ щение кухни, тот, кто должен был совер­ шить побег, улучив мгновение, схваты­ вал какую-нибудь тряпку, подтыкал ее за пояс, как фартук, а иногда надевал и поварской колпак и становился у кот­ ла, помешивая в нем большим черпа­ ком или просто делая вид, что чем-то занят. Немного погодя он спокойно вы­ ходил из кухни во двор, а там — и за ворота, которые очень небрежно охраня­ лись сербами. На обратном пути аре­ стованные, посвященные в эти дела, I Окончание. Начало в №№ 10, 11. убеждали конвоиров не подымать шума, обещая, что все будет в порядке. В слу­ чае рапорта о побеге конвоирам грозил арест, и они молчали. Караул менялся ежедневно, и этот способ побега так до конца и оставался нераскрытым. При прямом участии все того же само­ званного писаря «мертвые души» фигу­ рировали в описке гауптвахты как жи­ вые часто неделями, до тех пор, пока попадались терпимые караульные на­ чальники. Но достаточно было началь­ нику караула восстановить против себя арестованных, как ему сразу подсыпали всех сбежавших — иногда трех-четырех сразу. Караульный начальник, до этого твердо убежденный, что при введенных 1им строгостях и муха не вылетит с га­ уптвахты, обалдевал и никак не мог по­ нять, что произошло. Он сам немедлен­ но попадал на ту же гауптвахту, так как комендатура была рядом и суд свой вер­ шила молниеносно. Самое забавное в способе побегов че­ рез сербскую кухню заключалось в том, что некоторые ребята-блатники (на га­ уптвахте были и такие) ухитрялись пользоваться им для своих профессио­ нальных целей: днем уходили с гаупт­ вахты, а к вечеру за сходную мзду ча­ совому возвращались назад, как домой. Особенно отличался бакинский «вор- ищейка», как он сам себя величал, Браиловский. После каждого такого по­ хода он щедро раздавал арестованным сигареты или папиросы. Через этих «возвращенцев» иногда можно было и нам устанавливать связи с волей, при­ чем ни одного случая предательства с их стороны не было. Характерно, что и эти заключенные нередко предпочитали идти под расстрел как дезертиры, чем служить в белой армии. Достаточно было пьяному белогвар­ дейскому офицеру по ошибке забрести не в свое, а в солдатское отделение, как они загоняли «кобла» под нары. Сутка­ ми держали его там без пищи и воды, не слушая униженных просьб и безжа­ лостно пиная сапогами при малейшей попытке высунуть из-под нар голову. Они наводили такой страх на своих «пленников», что те, будучи, наконец, выпущенными, не осмеливались жало­ ваться караульному начальнику.