Сибирские огни, 1954, № 2

Ш И Р О К И Й Р Я Д Главы из поэмы * * * Хрустально-чистая до дна, слезой какого родника, в каком краю ты рождена, Долинка — быстрая река? Быть может, из-за горных круч в глухом рокочущем бору сквозь тень густую первый луч пробился косо поутру и землю жёсткую пронзил — и вдруг навстречу в этот миг рванулся он, — что было сил, — во мгле тоскующий родник; фонтаном взвился и упал, дитя, рождённое лучом, — он без оглядки побежал туда, вперёд, где свет кругом, наверно, тонко зажурчал: — Друзья мои, скорей за мной! Ключи с холмов, соседних скал тогда слились одной рекой— и шумно ринулась она, разрезав горы пополам! ...Вся солнцем залита до дна, бежит Долинка по полям. В село врывается потом, гусей гогочущих качнёт, под гулким булькает мостом, то тут, то там вдали блеснёт. Ивняк да ильмы вдоль русла стоят, желтея, на лугу. В трёх километрах от села на этом правом берегу на смену зарослям густым лишь узкой гривою — трава, а дальше, вниз — болотный дым, где тропы держатся едва. На кочках сизый мох растёт, кусты нелепые торчат. И этот самый угол вот как раз и есть Широкий ряд... Сергей Никулин Поручает колхоз Арине Птицефермой править отныне. Трудновато оно, да лестно. А работать не привыкать — С малолетства в труде, известно. О другом печалится мать. Головой качает Арина: — Угомон тебя не берёт. Дал господь непоседу-сына. Не поест ладом, не попьёт: только с поля — и в поле снова. А потом всегда до зари зачитаться готов, ни слова с ним тогда ты не говори. И серчать никак невозможно, потому что причины нет: нелегка бригадира должность, а Серёженьке двадцать лет... Но работник он настоящий — и года, видать, ни при чём: величают его всё чаще даже старшие Кузьмичём. Нынче бредит Широким рядом: — В руки просится урожай — торф скучает с колхозом рядом, весь хоть на поле выгружай. Поднялась бы на нём пшеница — не пшеница, а пироги!.. Да как начал с торфом возиться — прямо из дому вон беги! Каждый вечер друзей притащит: там корзину ставят, там ящик, спорят, сеют, мол, первый опыт. Торф, земля, разговоры, топот... Поворчала она сначала — в доме просто ни сесть, ни встать, даже ящикам места мало. — Ну и ладно, — решила мать, неуступчивость сына видя: — В тесноте, мол, да не в обиде. Говорят, что в колхозе вскоре специальный построят дом — как его там?.. Ла-бо-раторию... Надо, надо! Наверно, в нём и работать будет просторней, и побольше толку... Сергей, громко охнул, просыпав зёрна: — Мама, мам! Иди-ка скорей! На коленях ползают оба. Подобрали... — Как будто всё?.. — Эти зёрнышки — сорт особый. Начинать не терпится сев. — Ну, богатая, будь не злою, — и улыбка тепла, ясна. Подружитесь же с нашей землёю! А земля-то черным-черна. Приласкай такую умело и любви своей не жалей, может статься, что в мире целом нет щедрее родных полей...