Сибирские огни, 1954, № 2

рин споткнулся. Тут сделал совсем не так, как надо. Шабалов взял ка­ рандаш, занёс руку над чертежом и опустил её. Зачем карандаш? И вооб­ ще, что надо сейчас делать? О, а вот здесь находка. Будь бы Горин... Этот Горин стал невыносим! Иван Прохорович снова принялся всматриваться в чертёж. Это же его котёл. Это конструкция, которой суждено выйти на широкую дорогу котлостроения, завоевать право на долгую жизнь! Первым из конструкторов пришёл Гладких. Иван Прохорович, заслы­ шав шаги в коридоре, ушёл в кабинет. Гоша сел на своё место и углубил­ ся в раздумье. Шабалов, бесцельно просидев несколько минут, подошёл к нему сзади. — Чем, Георгий, занимаешься? — Как чем?— Гоша поднял свои по-детски наивные глаза.— У-уни- фицированным котлом! — торжественно произнёс он и указал на чертежи перед собой. — Незаконно? — Зако-онно, Иван Прохорович. Ведь надо поспеть к но-овому году. — Откуда ты знаешь? — А я всё знаю... — Вот как. Ну-ну... — Я на вас немножко... о-обижаюсь,— искренне признался Георгий. — Гм-м... Покажи-ка, что у тебя тут. Недаром Илья Максимович жалуется. Ишь, сколько наворочал. — Ни-ни! Это вечерами. Попытки, варианты. Никак без этого не мо­ гу. — Гладких виновато, трогательно улыбнулся, приподымая покрытую пухом верхнюю губу. — В общем, ко-отелыцик я, что поделаешь. — Так-так. Но учти, на твоём чертеже фантазии гораздо больше, чем дельных мыслей. — Учту, Иван Прохорович, — с готовностью согласился Гоша. — По- ожалуйста, говорите ещё. Всё, всё буду учитывать, то-олько переведите к Горину. Уж по-ожалуйста, Иван Прохорович! «Забавен, •—думал Шабалов, направляясь в кабинет. — А парень всё-таки славный. Жаль, в моей Светлане нет этакого неугасимого огонька». День начался обычным порядком. Зашла Камышева за указаниями по копировке. Звонили из цехов. Да что же они, в кошки-мышки играть собрались?.. Появление Луговой не обрадовало главного конструктора. Она, по обыкновению, вошла тихо, поклонилась скупо, сказала «Здрасте». Та же горделивая, независимая осанка. Тот же задумчивый взгляд. Разве что в глазах какой-то новый свет, какой-то горячий блеск. «Хоть бы слово, — думал Шабалов. —Молчит. Вот она, — подруга Евгении...» Он не пригласил Луговую садиться. — Отдохнули? — спросил он, пересиливая неприязнь только ради той чисто формальной вежливости, которую привык считать обязательной в обращении с несимпатичными людьми. — Отдохнула. Иван Прохорович поморщился. Формальная вежливость требовала, по меньшей мере, ответа: «Отдохнула, спасибо». Поразительно: лишнего слова не бросит, будто каждое слово у неё, как драгоценность, на учёте. — Так, так... Он надеялся, что Луговая, может быть, передаст ему привет от жены или хотя бы упомянет её имя. Напрасно надеялся. — Мне чем заниматься?— спросила, наконец, Луговая. — Вы получите задание у Фадина. i