Сибирские огни, 1949, № 4

— Значит, в клуб ,— отметила для себя Наталья Григорьевна. — Но зачем это? Торопливые отрывистые гудки машины вызывали семью на улицу. У дверцы, предупредительно раскрытой шофером, Наталья Гри­ горьевна еще раз сказала: — И для чего это товарищ Голубев машину для меня беспокоил? Я и пешком бы к нему дошла! На крыше скворешника суетились скворцы, заливисто свистели, щелкали. В доме все еще слышалось хлопанье окон и дверей. Дочери и внуки выскочили проводить ее, а проводы всегда вызывают тревогу. Из избы все еще раздавался голосок Риты: — А, может быть, ты, бабушка, все-таки вернешься и то платье наденешь, красное, с цветочками... Тетя Маша, костюм надень, он го­ раздо лучше этого платья. Тетя Тоня, вол'осы поправь. Дядя Сережа, все! ордена приколи, давай я тебе сделаю... Этому не было конца. С матерью в машину вошел Сергей. Дверца захлопнулась. Сноп1 света от машины выхватил из темноты ставни ее изб-ы с червоным тузом посредине и лег на дорогу. Сергей поправил на матери платок и спросил: — Сердце колотится? К матери, и верно, пришло волнение, она схватилась за сердце и прошептала: — Ой, сынок. Сын ввел мать в клуб с заднего входа, по каким-то узеньким лестницам. Какие-то столбы, кулисы крестьянских изб со снежными крышами, какие-то большие и необычные деревья. Еще три ступеньки вверх, а там, меж синих бархатных занавесей, увидели они залитую огнями сцену. Давно старая мать не видала столько света. Торопливо поправила она волосы вокруг лба и мелкими шажка­ ми вышла на сцену. Сразу же раздался шум приветствий, казалось, что- то рухнуло, потрясло своды. Она увидела, что на нее смотрят сотни' глаз, и поняла, что люди ждут от нее чего-то, и вздрогнула. Но огни над людьми потухли, и она никого уже не могла различить перед со­ бой, кроме детей, сидящих в первом ряду. На них падал свет со сце­ ны, и мать могла видеть, как они хлопают ей в ладоши и улыбают­ ся, вскакивают и садятся вновь. Голубев вышел вперед и сказал что-то и взял ее руки, сухонькие руки старой женщины. Этого ему показалось мало, и он поцеловал ее прямо в губы. И все, кто был в партере, поднялись, а когда Голубев объявил, что по Указу правительства Наталья Григорьевна Коржавина награждается Орденом Матери-Героини, она совершенно перестала понимать, что происходит, села на подставленный стул. — За детей! — говорил секретарь райкома. Мать скорбно склонила голову. — За детей! Если бы я сумела всех сохранить для жизни!.. То- лю-то убили... И детей после него не осталось... Без следочка ушел. — А ты об этом не думай, мать... Толя твой хорошо умер. И не без следочка ушел: он след оставил большой. Он Герой. Голубев начал перечислять ее детей, их работу. — Да, да, о всех о них есть, что сказать: Сергей, и верно, вернул­ ся с наградами; Мария все изобретает и не выходит с завода по не-