Сибирские огни, 1949, № 4

Деревца были привязаны к колышкам шнурками. На влажной тропе были видны отпечатки маленьких ног. X За последние два дня Мария находилась в страшном беспокойстве. Ремонт печи кончился, приступили к просушке ее, и Мария непрестан­ но чувствовала необходимость быть на заводе, видетц как идет работа, руководить ею. Случалось, она не приходила домой и ночью; если же ей удавалось прилечь, то по ночам она вдруг вскакивала с постели и убе­ гала на завод. Никто не знал, как будет теперь действовать печь и будет ли она вообще действовать. Наталья Григорьевна только вздыхала, видя, как ввалились у до­ чери глаза. Она не на шутку злилась на Завьялова, который, казалось, нарочно подкарауливал, когда же Мария придет домой, и тотчас же приходил к ним. — Да отдохнуть должен человек или нет? — возмущалась мать, но быстро умолкала, понимая, что Завьялов, как и Мария, тревожится за состояние печей и о том, как пройдет первая плавка. Он говорил: —• Вот, слушай-ка, Мария Федоровна, высчитал я, что первая-то плавка падает на смену Сони Аристовой. Молода она, как бы чего не вышло! Печь еще не проверена... я бы... — Неудобно ее снимать, — слабо возразила Мария... — Я тоже думала над этим... Ну, обсудим в цехе. Петр в почтительном молчании слушал все, что ему удавалось слы­ шать от Марии. Когда же она обращалась к нему, онвскакивал и стоял перед ней на вытяжку. — Ты, Петя, следи, чтобы дрова для сушки подавались беспере­ бойно, — говорила Мария ему, чуть сдерживая улыбку. — Необходимо вести разогрев печи с постепенным нарастанием температуры. А то, знаешь, может потрескаться кирпич. Петр срывался и убегал! на завод выполнять поручение. Иногда Мария, кормя ребенка, говорила: — Ну, Федюша, печь мы с тобой нагрели, мазут пустили, наварку подины сделали, выпускное отверстие набили.-Осталось завалку сделать! И обязательно вспоминала что-нибудь такое, что еще не преду­ смотрено ею,.' торопливо одевалась и убегала: — Забыла сказать, что завалку надо на первый раз уменьшен­ ную... без руды... Как-то Антонина, проводив Марию взглядом, сказала матери: — Знаешь, какой сегодня день для Маши? Но печи должны рабо­ тать, она напрасно беспокоится... А я, мама, ухожу из кассы, меня пе­ реводят ученицей разметчика... Думаю я, что так лучше будет... Сложив вряд руки ладонями вниз, Антонина посмотрела на ногти и, словно споря с кем, горячо начала: — Ведь в кассе самая... пассивная работа. На ней не развернешь­ ся. Все за тебя высчитано, все продумано. А я хочу, чтобы мои силы мерились трудом... только боюсь... отставать буду. — И снова, взглянув на свои руки, вздохнула. Наталья Григорьевна не могла уснуть, не могла сидеть в избе, выходила на улицу, шла по дорожке и без дорожки. Останавливалась, затихала, чтобы шаги не мешали ей слушать дыхание! завода. Маленького Федю уже можно было не кормить грудью, он лепетал,