Сибирские огни, 1949, № 4

рое утверждает господство мужчины, неуважение к достоинству жен­ щины. В постоянной заботе о любимом, в напряженном ощущении от­ ветственности за общенародное дело невозможно чувство легкости, ко­ торое служит началом измены... — Я ухожу, у меня кружится голова. — Ну, пойдем, — недовольно сказал Варганов, поднимаясь. Они своим уходом мешали слушать. На них ворчали, а с трибуны неслись требовательные слова: — Нам надо воспитать в себе те качества, те нормы поведения, ко­ торые характеризуют революционного борца. Как же стать человеком большевистского, ленинско-сталинского склада? Какими навыками ов­ ладевать? Каким должен быть моральный облик нашего молодого че­ ловека? Ленин сказал: «В основе коммунистической нравственности лежит борьба за укрепление и завершение коммунизма». — Интересная лекция... Молодец девушка! — сказал Варганов, когда они вышли на улицу. Некоторое время шли молча. Антонина наблюдала, как Виктор, думая о чем-то своем, пнул камень, попавший­ ся на дороге, и тот откатился в сторону, в гравий. — Все говорят, — начал он, наконец, — о какой-то старой Коржа- виной Наталье Григорьевне, которая подняла всех домохозяек на борь­ бу за благоустройство поселка. Она тебе родственница? — Свекровь. — Да? — живо переспросил Виктор. Антонина не ответила. Они шли, не касаясь друг друга,— Варга­ нов не взял ее под руку, и она ему об этом не напомнила. — У тебя хорошая семья, Тоня. Умная семья. На горе, как всегда, они попрощались, на этот раз холодно, как чужие. Антонина посмотрела вслед Виктору. Он спустился с горы бы­ стро, точно убегая. Дома все было попрежнему, но Антонине казалось, что что-то из­ менилось, совершился какой-то перелом. Мария склонилась над чертежами. Елена уже прилегла, чтобы встать среди ночи и пойти к поезду, но еще не спала, подняла голову и шопотом заговорила: — Тонечка, горе-то какое у нас, но хорошо все-таки, что жив Сере­ жа остался. Антонина, не раздеваясь, села на скамью. Елена сообщила: — А мне пообещали и турбину и все оборудование... Д а и как не пообещать, когда все Коржавины одним-то фронтом выступили?.. Словно в бреду, слышала Антонина как заплакал Федя. Наталья Григорьевна взяла ребенка, развернула, тихо нашептывая ему: -— Не реви! Вот скоро мама твоя окончит эти... свои, как это... под­ нимет пяты да увеличит высоту, тогда нам полегче будет... Чтобы вывести из оцепенения невестку, мать попросила: — Иди-ка, Тоня, картошку мне почисти. Та сняла пальто, молча начала работу, радуясь тому, что никуда не надо итти и есть о чем думать, кроме себя самой. Ревностно делала все, что совала ей в руки свекровь. Ее дочь крутилась около нее, тре­ бовала, чтобы она поиграла с ней. Антонина пришла в себя, — кон­ чился дурман, который кружил ей голову. Нина очень выросла, Антонина удивилась, как этого не замечала раньше. На девочке было старенькое зеленое платье, надставленное чер­ ной каймой из сатина, с надставленными же рукавами. Держа девочку около себя, она спросила: