Сибирские огни, 1949, № 4
дишь, что ты производишь, что и твой труд крайне необходим! Вот я гляжу на твою родственницу, Марию Федоровну, и удивляюсь: сколь ко хорошего упрямства в человеке! Сколько силы! А как она вся целе- устремлена! Нет, ты это поймешь, когда будешь сама работать по- настоящему. Хочешь я тебе помогу? Антонина хохотала искренне, заразительно, как девчонка. — Ты не в своем уме, Виктор! Я — и вдруг за станком! Нет, ты— фантазер! Что я буду за это иметь? Грязные руки с траурными ногтя ми? — Знаешь, работа, как песня. Я — разметчик. Представляешь мою работу? Контуры деталей мало-помалу объявляются на безжизненных слитках стали. Линии растут. Как песня, возникают на металле эскизы нужных вещей для фронта. Я только намекнул на песню, а меня уже' подхватили другие. Скоро деталь будет пущена в жизнь, ее движения вольются в общий ритм труда! И она зазвучит, как один сильный го лос в огромном слаженном хоре! Как песня! Они остановились на горе. Красное заревое небо, всплески вспы шек открывали могучие очертания тяжелых конструкций завода, кото рые, узорно переплетаясь, то величаво вздымались вверх, то опуска лись. Ниже непрерывно двигались составы с рудой и сталью; медлен но ползли по узкоколейке открытые ковши с расплавленным ^металлом, похожим на белые факелы; гудки и сирены, непрекращающийся грохот создавали ровный шум, размеренный и рассчитанный как у часов. Под светящимся небом было видно далеко вокруг: и высокое белое строе ние, зашитое в леса, будущий дворец культуры, и освещенный техни кум в стороне на пригорке, и чуть белевшую реку, в которой, отра жаясь, чешуились огни, и горбатый мост над ней. Со всех сторон, как необычные цветы на поле, вспыхивали огни. — Вот он, заводик-то! Антонина равнодушно поглядела вниз, куда указал он. — А я, Витя, письмо получила рт мужа. Он, очевидно, ослеп, — не к месту сообщила она. Она не задумывалась над тем, как она должна теперь поступить, сознательно отодвигала решение этого вопроса, капризно встряхивая головой, отмахиваясь от него: «поступлю так, как поступлю!» — дума ла она с ожесточением. Одиночество пугало ее. Она не могла его выдержать. Ее страшила жизнь, поэтому она готова была кинуться в любую пропасть для того, чтобы около нее был сильный человек. Огни вспыхивали один за другим, теперь уже весь поселок был усеян ими. На столбе, около притихшей пары, также вспыхнула лампа. Не то от огня, не то от душевного волнения лицо Варганова казалось бледным. — Это тяжело, — сказал, наконец, Варганов. — Ты ему сейчас будешь очень нужна, Тоня... ...И вот он вновь уходит от нее под гору, к заводу, то исчезая в тени, то показываясь в свете огней, уходит, опустив голову, шагая тяжело и устало. Антонина вспомнила, как когда-то зимой, в первый их вечер, он уходил от нее, вскинув голову и сняв шапку. Чтобы не закричать, она до боли стиснула зубы и вбежала в дом. Через несколько дней, встретившись у завода, Виктор пригласил Антонину на лекцию в клуб. — Все-таки хочется мне разбудить спящую царевну. Нехорошо дремать, когда люди живут — каждый за десятерых, сказал он.
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2