Сибирские огни, 1949, № 4

Как-то вечером она сшила куклу и была весьма огорчена равно­ душием малыша к кукле. Наталья Григорьевна смеялась, видя, как дочь вертит куклой перед ребенком. Однажды, раскрыв для ребенка грудь, вглядываясь в чмокающий его ротик, Мария прошептала: — Папа тебя не видел... Вот приедет у тебя отец, будем мы с ним работать. Вырастешь большой, а у нас уже по стране будет много но­ вых заводов, университетов, городов, дворцов культуры — все для тебя будет готово! Посмотрев на сына, Мария погладила его белобрысый затылок. Наталья Григорьевна вздохнула: вот так-то и она,склонившись над каждым своим ребенком, нашептывала ему своиобеты. Только желанной ему судьбе она не знала тогда названия. Онамогла обе­ щать своим детям только избу, старую и почерневшую, согромной печью посредине. Теперь же жизнь обещает им целый мир! С просветленным лицом она сказала дочери: — Ты, когда на завод вернешься, кормить Федьку не бегай, что­ бы времени на переход не тратить, я через три часа тебе его к заводу принесу. — Ну, что ты! — запротестовала та. — И так тебе с нами трудно. Я могу его в детские ясли на заводе отдать. От одной этой мысли мать ослабла. — Придумала: ясли. Там и без него — много! Матери-то все ра­ ботают, отцы воюют, а ребята — в яслях. Тебе, что, оставить ребенка не с кем? — Но там хорошо, мама! Сегодня я была в нашем детдоме! Хо­ рошо нашим ребятам. Симу-то, мама, семья одна усыновила. Поинте­ ресовалась я, хорошие люди. И мать еще раз подумала о том, что молодые матери теперь иные, не всегда понятные, но, она чувствовала, — лучшие. Мария становилась все беспокойнее. Порой глаза ее вспыхивали, щурились. Вынужденная сидеть дома, она не хотела терять время. Распустив косы, похожая на девочку, она садилась за книги. Часто восклицала: — Ах, сколько надо успеть сделать, мама! Мать провожала детей на улицу: — Тетя Маша книги учит, не мешайте. Не отпуская ребенка, Мария в этот раз развернула перед собой чертежи: — Все равно добьюсь! Мать заглянула через плечо дочери, но не могла понять, какая содержится сила в этих испещренных линиями бумагах. — Скорее бы ты уж добилась, Маша, все бы тебе было полегче! А ты, если у тебя что не получается, у меня спроси... Я, может, и помогу... Мария увидела склоненное над собой лицо матери, страдальческое от жалости: вспомнила, как в детстве, случалось, плакала она от сложной задачи. Тогда, как и сейчас, подходила к ней мать и просила: —- Расскажи-ка мне, что у тебя не получается? — Узнав условие задачи, выполняя свои дела, Наталья Григорьевна шевелила губами, а потом выкладывала дочери свои вычисления. Иногда решение задачи было верное. Дочь казалась матери беспомощной и теперь. Мария улыбнулась и начала объяснять: