Сибирские огни, 1949, № 4

— Ну, а вы? — спросила Наталья Григорьевна у девушек. У всех были какие-то необычайные дела: Рита должна была вы­ вести комсомольцев техникума на завод, на монтаж трансформатор­ ных будок. Тася дежурила в госпитале. Одна Антонина не сообщила матери, что она будет делать, но ушла торопливо вместе со всеми. Вечером Наталья Григорьевна уложила детей, накрыла по-празд­ ничному стол и села в ожидании семьи. Домой на минуту забежал Петр, впопыхах объявил, что сейчас по радио будет транслироваться выступление товарища Сталина. — Ты, баба Таля, обязательно слушай! Ведь товарищ Сталин будет говорить, понимаешь! — и, круто повернувшись, уронив стул, убежал, крикнув еще раз: — Обязательно слушай! Наталья Григорьевна, торопливо одеваясь, вышла на улицу. По­ стучала в окно одного дома, другого, сообщая соседям новость: — Сталин сегодня речь будет говорить, слушайте! —i И шла даль­ ше, к следующему дому. Когда оповестила всю улицу, вернулась домой. Она хорошо знала ход фронтовых событий, ревниво следила за ними все время войны. Любила слушать, что говорят о войне в. наро­ де, но сама не показывала никому своего настроения. Уж слишком круто развивалась война, слишком большие были потери, и женщина не переставала тревожиться. У нее на всех фронтах были родные, и только к ним мысленно обращалась она порой: *— Что же вы! Молодец к молодцу, а такое допустили! Когда немцы, подступили к Москве, Наталья Григорьевна не смог­ ла скрыть своей тревоги. Несколько дней она была необычно мол­ чалива, сердилась на детей, когда они приставали к ней с пустяками, и, не переставая, хваталась за наушники. Отпор, какой встретили нем­ цы у столицы, вызывал у матери детски-бурную радость. Она горди­ лась победами наших войск, не переставая рассказывала о них детям, и в семье в те дни все знали, что с матерью надо говорить только об этом. По наивности своей она ждала близкого конца войны. После­ дующие поражения на юго-западном фронте, движение немцев вперед снова привели ее в уныние. — Нелегко нашей армии, нелегко... — шептала она, надевая на­ ушники и готовясь слушать. Огонь весело искрился в стекле бутылки с вином. На столе топорщилась углами накрахмаленная скатерть. Спохватившись, Наталья Григорьевна сбросила с головы наушники и торопливо убрала бутылку в шкаф. Наушники молчали, будто их выключили, зато сердце стучало- так, что Наталья Григорьевна на секунду прижала к нему ладонь, словно желая остановить. Наушники молчали. В них не было даже обыкновенных разрядов и шумов, и женщина встревоженно сняла их, покрутила в руках, посмотрела проводку и когда надела вновь, в них стоял непрекращаемый шум. Только отдельные слова, ликующие вы­ крики, в которых слышалось имя вождя, говорили о том, что это шумят неумолчные рукоплескания. Боясь пошевелиться, передохнуть, мать сидела неудобно, боком, слегка поддерживая наушники руками. А когда раздался глухова­ тый, но отчетливый голос Сталина, глаза ее заволокло туманом. Она рванулась было к спящим детям, чтобы разбудить их, но вспомнила, что наушники они не могут разделить и дети только помешают ей