Сибирские огни, 1949, № 4

Н А П А С Т Б И Щ Е Когда с утра жара стоит, и воздух, как струна, звенит, к озерам тянутся стада иль в колках коротают день. И сам пастух идет туда, где земляникой дышит тень. Над ним ветвей ленивый плеск, синицы свист да неба блеск. В такую пору время есть, присев на мшистый бугорок, газету снова перечесть от первых до последних строк. Москва. Одесса. Сталинград... Статьи и сообщения ТАСС о мирных буднях говорят, о трудовом подъеме масс. За рубежом. Скупой петит. Тревожно щурятся глаза. Здесь то и дело задымит строка, как будто в ней гроза. Пастух читает. Жизнь идет, полна стремительной борьбы, и все, чем шар земной живет, его касается судьбы. Свернул газету. Снял очки. Достал из сумки «Беломор» и, закурив, из-под руки окинул луговой простор. Над стадом, как река светла, струится солнечная даль... Не стороной, а здесь прошла кипучей жизни магистраль. Густая белая струя, текущая с лугов страны, не легче хлеба и литья на чашах мира и войны. . ..З а полдень переходит день. Звенит листва. Слабеет зной. И в этот миг березы тень подобна стрелке часовой,— ползет с востока на закат, как будто луг ей — циферблат. Теперь — пора. Поет рожок, и стадо вслед за пастухом идет туда, где травы сок копили долго — день за днем, чтоб он из вымени потом, когда настанет дойки срок, горячим брызнул молоком. К О С А Коса. Стальное полотно на рукоятке тонкой... Коса прославлена давно стихом и песней звонкой. Едва июнь — она в руках. В жару и утром — в росы — во всех краях, на всех лугах в России пели косы. — А ну, повыше рукава, долой ремни и шапки! Звени, коса, ложись, трава; бери ее в охапки. Проворней сено вороши Да подымай на вилы. Пока денечки хороши, не пожалеем силы!.. А потемнели небеса, легли ночные тени, вздохнул крестьянин: — Эх, ко-са! Не труд с тобой, мученье! До ночи не жалел я сил, все жилы заболели. Косил, косил, а накосил овце на полнедели!.. Ну, что еще сказать тебе при этакой работке?! ...Сегодня косят в Барабе машины-самоходки. У них совсем другой размах,— размах у них колхозный. Лишь только гул стоит в лугах порою сенокосной. А тот, чей дед в такой вот час потел до исступленья, сидит, на спинку навалясь удобного сиденья. Нажмет рычаг, и полосой за ним трава ложится... Ой, сколько с дедовской косой пришлось бы здесь трудиться! Коса — стальное полотно на рукоятке тонкой. О ней написано давно немало песен звонких. и для нее еще одной поэт не пожалеет,— о том, как встретилась с сохой краса-коса в музее. Бараба. Июль 1949 год.