Сибирские огни, 1949, № 4

заводы поставили мы. Пусть наше сибирское масло в столицу идет, в Сталинград; пусть в светлых столовых Донбасса струится его аромат!.. *** О Родина! Наша отчизна, отрадная сердцу земля! Не звезды,— огни коммунизма д о я Они легли, когда роса сверкала серебром, когда гармоник голоса затихли над селом. Легли. Но разве им до сна, девчатам, в эту ночь, когда еще с лугов весна не уходила прочь?! Конечно, надо бы чуть-чуть вздремнуть. Но ночь светла. Конечно, надо отдохнуть, но вот — перепела... Как будто только для девчат поют в кустах, поют. Не «спать пора» они кричат, — «доить пора» зовут. — Доить пора! Пора доить! — да громко, вразнобой. И сон,— О' нем ли говорить! — смахнуло как рукой... Прошелся ветер1 по траве, и, брызнув из-за туч, над росным лугом в синеве зажегся первый луч. Он рассыпается, дрожит, стократно преломлен. С пустого неба норовит скользнуть на землю он, упасть на яркие платки, на косы мягко лечь и комсомольские значки на кофточках зажечь. Доярки едут. В этот миг луг мокрый, как в дыму, но пастбище встречает их многоголосым му-у. И шумно травами шурша, заслышав ведер звон, бредут коровы не спеша, идут со всех сторон. сияют на башнях Кремля. С какой мы великой любовью лицо изменяем земли! Нет меры, которой сыновью любовь бы измерить могли. Ни сил не жалеть, ни труда нам — за счастье упорна борьба! Отныне одним из плацдармов в ней стала и ты, Бараба! Р К И Идут да прямо на рассвет, одна другой статней, и не к любой доярке, нет,— а каждая к своей. И девушка, гремя ведром, потреплет их любя. — С какой же, добрые, начнем? А ну, «Заря», с тебя!.. Обмоет вымя, оботрет, сожмет сосок, другой, и молоко в ведре поет как ливень дождевой. Шипит и пенится оно, и в шелесте струи доярке слышится одно: дои, дои, дои!.. Учетчик взял молокомер и, заглянув в тетрадь, сказал, что «Зорька», например* прибавила опять. — А «Туча»? — Тоже. — А «Звезда»? — найди в графе ответ... И говорит учетчик: — Да! — А «Ночка»? , — Эта нет. > Доярке важно почему — Не ест? Иль мало пьет?.. Идет пастух. Она к нему: — А ну, давай отчет!.. Но вот заря уже как флаг. Выходит солнца шар, и от тяжелых потных фляг идет молочный пар, и пастуху,— зачем таить, он 'рад, что ночь прошла,— поить пора, пора поить! — кричат перепела. Доярки едут. Путь ведет на стан. Он в двух верстах. Усталость тает, будто мед, в плечах, в спине, в руках. Шуршит трава под колесом. Вдали блестит река, и слышится во всем, во всем; . им запах молока.