Сибирские огни, 1949, № 4

чиха волнами перекидывалась с холма на холм. Густое медное просо почти уже дозрело, и поникшие его кисти походили на согнутые кисти рук. Кое- где выступала густозеленая стройная конопля, и около нее На нешироком участке женщины стелили лен. Но не эти, хотя и полные изобилия, поля привлекали меня больше всего: уходя к дальней кромке леса, подни­ маясь на холмы, в обе стороны от по­ строек колхоза' чернела новая, только что поднятая плугами земля. В одну сторону она была шире и казалась сплошь черной, в другую чернота ее перемежалась зелеными полосами под­ нятого дерна. И тут и там по этим новым пашням поднимались белые стволы берез, совершенно безлистных: черная земля, просвечивающая сквозь белые стволы, напоминала о весне. Понятно было, что эти березы подсо­ чены и предназначены для рубки; здесь у тайги брали добавочную пашню. И вот, как ни прелестны были эти лесом поросшие холмы, мимо которых мы проезжали, любуясь легким опере­ нием лиственниц, мощными соснами и нарядным кедром, все же эти распа­ ханные трудом человека поля были значительнее. Кругом, по черной кай­ ме за участками поспевающих хлебов, было видно, какой станет эта новая земля, и это радовало сердце и зре­ ние. Человек жил здесь по-другому, чем восемнадцать лет тому назад: тогда на отдельных участках были разбросаны хутора, как у Имши; сейчас хорошие избы стояли рядами вдоль поросшей травой улицы. — Здесь что же, колхоз в Кирзин- ских хуторах? — спросила я. — Э, да ведь Кирзинских хуторов уже нет, г— ответил лесоруб. — Хутора были при царе Горохе! Здешний кол­ хоз и есть «Чапаев»! Все хутора, ближние и дальние, вошли в него, пе­ ревезли избы в одно место. Председа­ телем колхоза нынче Миронов. О Миронове я уже слышала в Нарве... Машина в это время стала подни­ маться в гору. Обернувшись назад, я смотрела на этот необыкновенно при­ ветливый участок земли и связывала все окружающее с именем неизвестно­ го мне человека, председателя колхоза Миронова. Какой он — старый или мо­ лодой, суровый ran веселый, — и ка­ кие его качества помогли ему сделать свой колхоз известным во всем рай­ оне? — ...Этот Миронов — толковый му­ жик, с головой! — продолжал лесоруб. — Он в «Чапаеве» был сначала бри­ гадиром, сгрогий — беда! Чапаевцы всегда с государством рассчитывались первые и встречный план все вы­ полняли. А на трудодень и во время войны не было ни одного года, чтобы они получили меньше трех килограммов хлеба, а бывало и больше. А ведь ос- таеался-то кто? Женщины, старики, подростки, У них и первый председатель был неплохой. Но какое-то у него расхож­ дение йолучилось с колхозниками. Что ж, давай переменять! На собрание приезжали из района, говорили за прежнего председателя, но чапаевцы не согласились: «Миронов, — сказали они, — знает у нас всю землю до каждого гектара», — и выбрали Миро­ нова. — У них что ценное? После войны расширяются и строятся, расширяются и строятся... А свадьбы, а праздники как оправляют! Недолго мы ехали от Камарчаги, а много нового увидели по дороге, хотя она бежала все по тому же месту. Услышали и про судьбу людей, рабо­ тавших с нами восемнадцать лет тому назад. Все от того же лесоруба я узна­ ла, что Василия Осиповича нет в жи­ вых, а Дмитрий Северьянович Стойчи- ков, который когда-то сплавлял нас по Мане, жив, хотя и старенек. Он и тог­ да был сухонький и сутуловатый. Ког­ да он шел вам навстречу, казалось, что он кланяется, здороваясь с вами. Жесткие продольные морщины борозди­ ли его лицо. Поздно вечером, проезжая по Выез- жему Логу, я с грустью узнала госте­ приимный, теперь опустевший, дом Ва­ силия Осиповича! Мы миновали его и остановились у незнакомых людей, совсем близко от берега Маны. 6 Первые, о ком я спросила хозяев, были все же Василий Осипович и его жена: мне хотелось узнать о них по­ дробнее. Молодая хозяйка открыла дверь во вторую половину избы и по­ звала. В дверях, повязывая голову платком, появилась пожилая худоща­ вая женщина: здесь жила старшая дочь Василия Осиповича, незнакомая мне, ее муж Андрей Степанович и де­ ти; старшие были уже комсомольцами, младшие учились в школе. — Два года как умер Василий Оси­ пович, — ответил Андрей Степанович, коренастый, крепкий человек с широ­ кой седеющей бородой, — какой был человек занимательный! — И туг-то он и рассказал мне, как Василий Осипов вич работал в колхозе, как два раза принимался садить сад около школы, но вымерзал его садок. В войну же не