Сибирские огни, 1949, № 4

тайге. В своем творчестве он всегда наблюдал идущую около него жизнь, и для каждой своей большой картины он делал множество набросков с натуры. В 1 9 0 7 году Каратанов ездил с этно­ графической экспедицией профессора Анучина в Туруханский край, зарисо­ вывал природу и быт народов по бере­ гам Енисея. Это — замечательные ра­ боты. Весь необозримый край встает перед вами. И, как подумаешь, что тут, в каждом пейзаже, около лодки, на которой спускалась экспедиция, или около чума, с карандашом и бумагой стоял сам художник! Целую галлерею этнографических рисунков, пейзажей, этюдов привез он с севера. В 1 9 1 1 году он поехал на север с А. Я. Ту-гариновым, директором Крас­ ноярского музея, а в 1 9 2 3 снова^ е з ­ дил в Туруханский край, на Курейку, и привез оттуда рисунки карандашом и акварелью, сделанные на месте ссыл­ ки товарища Сталина. За эти работы на Всесибирокой художественной вы­ ставке 1 9 4 7 года Дмитрий Иннокентье­ вич получил премию и диплом. В 1 9 2 6 году Каратанов был в Нарым- ском крае с ихтиологической экспедици­ ей. Он не может постоянно работать в мастерской. Он непременно должен ви­ деть рост и шум жизни около себя. У Караганова много картин на исто­ рические темы о близком прошлом Сибири: «Постройка острога Красно­ го Яра», «Красноярский бунт 1 6 9 8 года», картина, над которой он рабо­ тает уже ряд лет, — бунт казаков про­ тив взяточников-воевод. Эта тема всю жизнь занимала еще Сурикова. «Похо­ роны Чальиикова» — большое полотно, изображающее события 1 9 0 5 года в Красноярске. Во всех овоих картинах, как я -по­ нимаю, Каратанов стоит перед вечно новой для него природой Сибири и чувствует, что растет из нее, и что это его Родина. Когда мы в этот приезд пришли к нему, Дмитрий Иннокентьевич совсем серебряный, в полотняной рубашке си­ дел у стола. Огромный букет лиловых ромашек стоял около него в глиняной крынке. Густую ветку кедра, принесен­ ную мной, он поставил в прозрачный стакан и слушал с удовольствием о том, как долго Мана жила в моей па­ мяти и вот привела снова в Красно­ ярск. — Да, природа... — сказал он. — Вот я пришел, смотрю: деревья, живая зеленая трава, видел сорок лет из го­ да в год... Нет, не может быть, это же -все новое! Жил я в Антипике — это ниже Туруханека на Енисее. Плы­ ли туда — такая там ширина и сила реки! Особенно такой есть поворот Ени­ сея: тридцать километров наверняка, а кажется десять. Ширина эта невообра­ зимая обманывает и сбивает вас. Выйду на берег Енисея, стою, смот­ рю: что такое передо мною? Сзади тай­ га, густая, огромная, а передо мною течет Енисей. Хочется понять — что же я вижу? Что такое это все? Вме­ стить его невозможно мне, я перед этой шириной мал. Не входит оно, не вмещается во мне, ведь я же его часть! А я стою и испытываю такое желание жить, жить, все .вокруг объ­ ять. В любую -пору оно, это великое и живое, молодо и ново, и я чувствую, что оно все расширяет меня, и я от него- расту. И вот в какой-то момент я вдруг понимаю, что это мое и что мы с этим простором неразделимы. И тогда беру карандаш... Вот как это я сказал, не- знаю, понятно ли это вам. А по-мое­ му, это — Родина. Я смотрела на характерное, с упор­ ным, сосредоточенным в бровях внима­ нием, лицо Дмитрия Иннокентьевича. — И мне понятна гордость челове­ ка, который над этим простором поле­ тел или перебросил через него мост. Наш человек самый простой, вырос тут, а взял и летит над всем этим простором... — Да! Вот будет у нас удивитель­ ная постройка, — помолчав, сказал он, — через Енисей на ту сторону бу­ дем строить мост. Говорят, по проекту мост будет одноарочный, перекинется через Енисей там, где теперь понтон­ ный, обопрется на остров и дальше— второй аркой — через протоку. Тогда будем ходить на ту сторону, глядя, как пароходы сверху и снизу проходят под ним и Енисей несет их! Широчайшая картина! — Дмитрий Иннокентьевич уже видел в воображении будущий мост, легко перекидывающийся через могучее русло Енисея! —- Да, — прибавил он,— нужна величайшая точность расчета, дерзание, чтобы такой мост построить. Величественная задача для нашего со­ ветского человека — ведь это же Ени­ сей! Мы помолчали и подумали. — Такой,, как наша, величавой при­ роды нигде нет! А тайга? Вот расскажу вам, какие случаи бывают в лесу! — сказал Дмитрий Иннокентьевич. — Однажды я выходил из лесу к берегу речки и вдруг увидел —• стоит у воды на том берегу косуля. Остановился, не шевелюсь. Долго стоял, а она как на­ сторожилась, так и стоит — головкой вполоборота ко мне. Тихо стою, и она не слышит ни звука с моей сторо­ ны. И все-таки не решается напиться. Наконец, медленно так, стала опу­ скать голову. Ушки у нее задвигались. Губами коснулась воды и снова подня­ ла голову и повела ею туда-сюда: нет, все тихо. Решилась, опустила голову,