Сибирские огни, 1949, № 4

— Эге! — сказал инженер, — это заповедная площадочка! Та ее часть, которая лежит от цементного завода в сторону станции «Енисей», оставлена под город. Великолепный будет город с широкими улицами, жилыми домами красивой архитектуры, с театрами и высшими учебными заведениями. А вот другую часть ее, где раньше был аэро­ дром, как будто скоро займут тоже новые кварталы. Тут уж кое-как не на­ строишь, лучше семь раз примерить, а отрезать — один раз. Мы долго разговаривали о том, чтд из полезных ископаемых края пошло на строительство заводов, что годится для будущего города. У меня уже были на этот счет свои наблюдения. Накануне я побывала на цементном заводе и обошла все окрестности села Торгошина, хорошо мне знакомые, по­ смотрела ломки голубого и белого мра­ мора и, возвращаясь в Красноярск, ду­ мала, что вот ведь какой край! — для нового города все есть: цемент — рядом, глины для кирпича сколько угодно, и мрамор под рукой! .Можно !хоть дворцы возводить, — А й в самом деле! Вы знаете, какие дворцы будут построены в Крас­ ноярске? — спросил Виктор Сергеевич. — Вы посмотрите в музее, там есть проект с зеленым парком на острове, где будут и стадионы, и сады... Участ­ вовать в окончательной разработке про­ екта приглашают наших доморощенных архитекторов, вот что примечательно. Была, например, такая девочка, учи­ лась в одиннадцатой школе, б.егала на Столбы, встречала там восход солнца и перекликалась победным кличем с под­ ружками. А теперь эта девушка кончи­ ла Московский институт, она теперь инженер-архитектор и участвует в со ­ ставлении нового плана Красноярска. Делает проект речного вокзала. Речной вокзал на Енисее? Понимаете? Я понимала одно: что создать вокзал на Енисее может быть под силу имен­ но только такой девушке, которая встречала на Столбах восход солнца, видела оттуда Енисей и представляла себе Чехова, стоящего на берегу... Вот будет замечательно: отплывать от речного порта по великолепной реке и смотреть, как уменьшается пристань вместе с высоким берегом, в который она вправлена. На берегу стоит Чехов и, сняв шляпу, машет ею, приветствуя «полную, умную и смелую жизнь» на берегах Енисея! Утром я еще раз прошла по новому городу с его рядами заводских корпу­ сов вдоль широких улиц. Хотя мы по­ бывали только на одном заводе, я вы­ несла из этого похода впечатление, ог­ ромного расширения жизни в Красно­ ярске во всех областях. Куда ни по­ смотришь, делалось что-нибудь новое, и не просто — улучшение, а коренным образом новое! Так мы осмотрели заме­ чательный клуб соседнего с «Красма- шем» завода. Клуб был прелестный, с большим вкусом отделанный внутри. Когда мне рассказали о десятках рабо- тающих в нем кружков и о кружке на­ родного творчества, я вспомнила Ма­ рию Васильевну Красноженову: вероят­ но, тут ей было бы что собрать для бы­ та нового Красноярска! Все это построилось за пятнадцать лет с тех пор, как на этом берегу стал «Первенец Сибири» — «Красмаш», за­ вод, особенно близкий геологам: он вы­ пускает буровые станки, врубовые ма­ шины, проходческие комбайны! С ува­ жением я посмотрела на него еще раз и, подойдя ближе, вдруг увидела арку высокого здания и на ней доску с надписью: « 2 3 июня 3 3 года здесь пересечен «Великий Сибирский каторжный путь!» Сборочный цех завода «Красмаш» поднялся на месте тракта, где столь­ ко лет трудно и тяжело шли в слякоть и (вьюгу, в жару и морозы одна за дру­ гой партии политических каторжан и ссыльных... 4 Человек гениальный поднимает Ро­ дину так высоко, что ее становится видно отовсюду. Яркое представление о характере, силе и самобытности сибиряка сложи­ лось у меня еще до того, как я при­ ехала в Красноярск, именно потому, что я уже знала картины великого рус­ ского художника Сурикова. Расскажу об этом. Еще в детстве я увидела картины Сурикова, и он стал одним из люби­ мых моих художников. Тогда я еще не думала, что поеду когда-нибудь в Сибирь. Мне было лет двенадцать, и мы приехали в Москву из Воронежа, где тогда жили. Отец по­ вел меня в Третьяковскую галлерею. По пути к ней он рассказывал мне о том, что мы там увидим, о Репине, Шишкине и Левитане, которых он лю­ бил до обожания. «И есть там знаме­ нитая картина «Боярыня Морозова», ее написал великий художник, сибиряк, огромный талантище, Василий Ивано­ вич Суриков. Вот увидишь». При такой развеске картин, которую мы тогда застали, картина Сурикова висела ближе ко входу, но не так вы­ годно, как сейчас. Мы вошли в не­ большую залу, отец молча взял меня за плечо и повернул. Первое мое впечатление от картины вероятно можно было определить, как