Сибирские огни, 1949, № 2

ного ободранными и изломанными ствола­ ми упавших на землю деревьев. Впереди, не торопясь, ровным шагом шел Михаил Бурмакин. Пожалуй, только ему и подсилу было итти на подъем по размякшему снегу. Этот, невысокого роста, человек обладал медвежьей силой, да и ходил он вперевалку, напоминая косолапо­ го Мишку. Его голова почти вросла в рубцы мышц, лежащих толстыми складка ­ ми на плечах. Длинные руки заканчива­ лись необычно широкими кистями, в ко ­ торых крылась огромная сила, а толстые и копоткие ноги не знали, что такое уста­ лость. Он пришёл к нам впервые в этом го ­ ду из нриангарской тайги. Прожив всю свою жизнь безвыездно в глуши, он при­ нес с собой привычки и взгляды лесного человека. Круг его воспоминаний ограничи­ вался родной деревушкой Червянка, тай­ гой и зверьем. Но от природы в этом гру ­ бо сложенном человеке была заложена любознательность, честность и удивитель­ ная простота. Чтобы яснее представить Бурмакина, я немного забегу вперед. В 1946 г., когда я приступил к обработке своих дневников, мы приехали из тайги в город Новоси­ бирск. Со мной были Бурмакин, Лебедев и Мищенко, незабвенный мой друг, делив ­ ший со мною радости и горе всех путеше­ ствий, начиная с 1938 года. В Новосибир­ ске недавно открыли оперный театр. Н е­ трудно представить всех нас сидящими в первом ряду партера и наше восхищение театральной культурой. Меня, конечно, больше всего интересовало, какое впечат­ ление произведет спектакль на Бурмакина (смотрели «Корсар»), Богатая сцена, заме­ чательная игра балетного коллектива, вло­ жившего творческую душу в постанов­ ку, — как оказалось, не были оцене­ ны им. Зато как ему все было понятно в тай ­ ге! Он в ней не восхищался звуками, не поражался красотой гор и вечерними зака ­ тами, все это воспринималось им бессозна­ тельно, как неотъемлемое понятие о тайге. Он, буквально, на третий день пребывания в Новосибирске уже начал вспоминать о ней. Бурмакин скучал о настоящей тайге, гд е шумит лес , где в горах ионные удары грозы наводят ужас на зверей и где на снегу, по следам, легко читать события прошедшей ночи. Бурмакин скучал о сво­ ем «театре», куда скоро и уехал. Сейчас впереди всех, неторопливо, он шел на подъем . Под его собственной т я ­ жестью и тридцатикилограммовым грузом, который он нес на себе, лыжи глубоко грузли в снег. Следом за ним, уж е по го­ товой, хорошо спрессованной лыжнице, шли остальные. Шли тяжело , а подъем, чем выше, становился все круче. Но мы стс.рицею были вознаграждены, когда поднялись на верх отрога и увидели впереди себя зел е ­ ную тайгу. Погибший лес остался позади. К ак ж е обрадовались мы этой переме­ не! Пространство, лежащ ее между нами и вершиной гольца, было покрыто кедровым редколесьем. Здесь , как обычно в под- гольцевой зоне, лес мелкий и корявый. Но здесь была жизнь! Приятны были зелень и воздух, в котором чуть улавливался за ­ пах хвои! У первых деревьев мы сели отдох­ нуть. Кто сейчас же принялся чинить лы­ жи, кто переобувался, а курящие доста ­ ли кисеты и, предвкушая удовольствие, медленно крутили папироски. Вдруг мы услышали крик кедровки и все насторо­ жились. После безмолвного леса — каким приятным показался нам ее голос! При­ знаться, она тогда сошла у нас за певчую птицу: так соскучились мы о звуках в мертвой тайге. Д аж е повар Алексей, пред­ почитавший любой песне сопение своей трубки, и тот снял шапку и прислу­ шался. — Д -а-а-к , д-а-а-к , д-а-а-к! — крича­ ла, не умолкая, кедровка. — Эх ты, птаха-куропаха! — не вы­ держ ал он. — Ишь, ,зто выделывает! А кедровка вовсе не собиралась ниче­ го «выделывать» и твердила свое однооб­ разное: — Д -а-а-к ... Д -а-а-к ... Д-а-а-к ... Такова уж ее песня!.. В два часа мы уж е были под верши­ ной гольца и лагерем расположились у трех кедров, заметных среди остального леса своим ростом. Люди, освободившись от тяжелых поняжек, расселись на снегу и отдыхали. Нас окружала обычная картина зимы,, и если внизу у озера и по тайге уже по­ явились проталины, даж е лужи, то по от­ рогам гор еще лежал нетронутый снег. Только солнце, весеннее солнце, своими яркими лучами напоминало о предстоящем; близком переломе. Пугачев, Лебедев , Самбуев и я оста­ лись организовывать лагерь, а остальные- ушли к нартам, с тем, чтобы утром вер­ нуться под вершину гольца с грузом. До- заката солнца времени оставалось много и мы решили, оставив Самбуева устраивать лагерь, сделать пробное восхождение на вершину гольца Козя. Отдавая последние распоряжения Самбуеву, я заметил далеко за рекой Кизыр, над гольцом Чебулак , тонкую полоску мутного тумана. Но разве могла она вызвать подозрение, когда во­ круг нас царила тишина и небо было чи­ стое, почти бирюзового цвета? Не поду­ мав, что погода может измениться, мы по­ кинули лагерь. С нами увязался и Ч ер ­ ня. Толщина снега по склонам гольца бы­ ла более двух метров. Его верхний слой был так спрессован ветрами, что мы легко- передвигались по нему без лыж. Но чем ближе подбирались к шапке гольца, тем- круче становился подъем. Приходилось выбивать ступеньки и по ним взбираться наверх. Оставалось уж е совсем немного, и: мы были бы у цели, как наш путь прегра­ дили гигантские ступени надувного снега„ которые преодолеть не удалось. П осле