Сибирские огни, 1949, № 2

— Огонь! И воздух рвануло плотным залпом. Еще и еще. На свежую могилу девушки возложи ли венки из зеленых веток ели. * ** Последние полмесяца нашей партизан ской борьбы были совсем не похожи на все прежние. Как только мы узнали о на ступлении Красной Армии на нашем на правлении, вся бригада вышла на железную дорогу и разрушила ее на громадном уча стке. Потом настали и вовсе горячие дни. К аждый партизан превратился в охотника за перепуганными, грязными, вшивыми немцами. М ежду бойцами и подразделениями развернулось даж е что-то вроде соревно вания: кто больше наловит фашистов. Помню, к ак один боец после стычки взво да с немцами приставал к товарищу, в ед шему пленного: — Отдай! Мой немец! ...Ночь. Д алеко на востоке — отблеск пожаров, гул боев. В пуще тож е неспокой но: то в одном, то в другом месте подни мается стрельба. Отряд не спит. Люди — в засадах, в секретах, на постах. Вот в густом сосняке затрещ ал сухой валежник. Ближе , ближе. Немцы! Засад а подпускает их совсем близ ко и бьет залпом. Уцелевшие сдаются в плен или скрываются в темноте, чтобы вскоре напороться на новую засаду . Пленных ежедневно и еженощно при водят в штаб. Спрашиваешь: «Куда идете?» — «Нах вест, нах Лида»... Часто и тяжело в зды хают. Очевидно, вздохи эти надо понимать так: «Ох, нелегок путь из России!» *'* В местечке Ивье подпольный райком партии уж е работает по восстановлению советской власти. Создается истребитель ный батальон. В него наш отряд выделил группу лучших бойцов. А через несколько дней решилась судьба и остальных: я получил приказ выводить отряд в Ивье. Ж ить в пуще больше нет надобности — движение немец ких групп почти прекратилось. Трудно передать радость бойцов, когда я объявил приказ перед строем. Кричали «ура», тискали Друг друга в объятиях , плясали... Партизанские сборы коротки. Через час—полтора мы отошли от землянок. Вы е зж ая на дорогу , я повернул коня, чтобы еще раз взглянуть на свой лагерь. Снял фуражку и помахал всему тому, невиди мому, что пережито и перечувствовано1 здесь. — Прощай! Вскоре отряд вышел на uiocce, веду-- щее в Ивке. День знойный. Небо чистое Серебрится, переливаясь над полями, ма рево июльской жары. На дороге и в полях, валяются исковерканные пушки, танки, по возки, автомашины — мертвые свидетели, панического отступления врага и победно го шествия наших войск. Вот нагоняет нас колонна армейских грузовиков с пехотинцами. Лица запылены так, что видны лишь глаза да зубы. Гру зовики идут нескончаемым потоком. Сол даты подолгу машут нам пилотками, что- то кричат. Некоторые машины останавли ваются, бойцы подходят к нам, крепко ко го-нибудь обнимают, трясут руки... Р а с спрашивают о земляках , обмениваются на память взаимными подарками, личным ору жием. Незабываемый день! По израненной белорусской земле идут советские воины. Окрыленные славой, несущие на З ап ад большую человеческую правду, они смела- смотрят вперед, в будущее, имя которо му — Победа. * :'fi * В Минске, в штабе партизанского дви жения, куда нас, командиров, вызвали для> отчетов, неожиданно встречаю знакомое,, слишком знакомое лицо. Пристально смотрю в профиль. Ч ел о век оборачивается ко мне. — Цыкунов! Цыкунов долго вглядывается в мое лицо, напрягает память, морщит лоб. — Нет, нет, не говори свою фамилию! Я вспомню. И он действительно вспомнил. Д а и как не вспомнить, когд а больше года служили в одном полку, вместе воевали, отступая... Сначала Цыкунов расспрашивает меня,, а затем рассказывает о себе. Он тож е все, это время партизанил. Командовал о тр я дом. Сейчас сдал отчет и получил назна чение в Гродненский обком партии. В те ж е дни мы получили газеты с Указом Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Совет ского Союза белорусским партизанам. Сре ди других имен в Указе было названо и имя командира нашей бригады Бориса А да мовича Булата. Среди награжденных орденами и ме далями нахожу десятки фамилий старых боевых друзей. Где они теперь? Я этого не знаю. Но знаю, что они со ветские люди, и сейчас так ж е честно слу ж ат своей Родине, как служили ей на по лях партизанской славы.