Сибирские огни, 1949, № 2

ганным огнем, нужно бодрое призывное слово, чтобы встать и ринуться на врага. И командир громко и отчетливо произно­ сит: — Большевики, вперед! Его услышали- только ближайшие пар­ тизаны. Но кто-то из них громко повто­ ряет: — Большевики, вперед! Затем призыв подхватывают десятки, и вот он звучит и на флангах и сзади. Люди вскакивают с мест, бегут к насыпи. — Большевики, вперед! Ура, больше­ вики! За Родину! За Сталина! Вместе с командиром и комиссаром подбегаю к полотну. Командир вынимает из кармана портси­ гар, закуривает. —• Начальник штаба, приступай к д е ­ лу, — тихо говорит он. — Подрывники ко мне! — кричу я и бросаю на бегу: — Оставь покурить, Яков Агеевич! — Обязательно. Минируйте дорогу... З а мной на полотно но одному выбе­ гают подрывники. — Начинай, — говорю Аланину, ука ­ зывая на рельс. Сам спешу дальше, на­ щупывая рукой стыки рельсов И опреде­ ляя, где ставить следующую мину. ...Весь мокрый от пота, не разгибая спины, бегу впереди своей команды десять, двадцать минут, полчаса... Немцы не умолкают. Они залегли спра­ ва от нас и ведут огонь вдоль полотна. Но нам теперь не до них. Ночь вспыхивает от взрывов. Земля дрожит, весело воют осколки рельсов, кам­ ни. Все забыто — и вражеская стрельба, и ноющая боль в спине, и бешеный стук сердца... Слева от нас тоже сверкают вспышки. Там работает соседний отряд. Справа по­ дошел «Сибиряк». В эту ночь хозяева гит­ леровских коммуникаций — мы. Но вот поставлена последняя шашка. Рельсы рвутся уж е рядом. Н адо уходить. Командир окликает меня: — Начальник штаба! Кончай музыку! Идем! С ходу 1 C насыпи спрашиваю: — А покурить оставил? — Эка, хватился. Давайжв! закурим лучше новую. — Вот это работа! — говорят партиза­ ны. — Партизанский концерт! ЗИМА В ПУЩЕ Тихим зимним вечером партизанский лагерь долго не спит. Могучие ели, окружающие лагерь, по­ качивают разлапистыми сучьями, о тяж елев ­ шими от снежных комьев, и безумолку шу ­ мят. Шумно и в землянках. В одной выво­ дит незамысловатую мелодию гармошка, в другой поют без музыки, в третьей ребята заслушались интересного рассказчика, в четвертой читают книгу, с трудом раздобы­ тую, замасленную и потрепанную. В штабной землянке — центре всей лагерной работы проводятся партийные и комсомольские собрания, беседы, совещания командного состава; зд есь пишутся боезые приказы, рапорты, донесения, обсуждаются очередные планы. Сегодня — мой доклад . А пока народ Собирается — за столом завязывается д е ­ ловой разговор. Невысокий бритоголовый человек в военной форме, записав что-то в свою т е т ­ радь, негромко обращается к молодому партизану: — Лошади у всех есть? — Нет. По моим записям, тридцать процентов безлошадных. — Как же они думают сеять? — Считаю, что придется помочь свои­ ми лошадьми. Пожилой собеседник — комиссар П у ­ тилов, молодой — 'партизанский комендант села Барово Владимир Аланин. — П режде всего, — продолжает П у ­ тилов, •— надо учесть крестьян и крестья­ нок, у которых сыновья или мужья в Красной Армии. Этим людям всячески по­ могать. И весной в первую очередь обес­ печить лошадьми. Посеять нынче надо как можно больше. Не забывайте, что этим л е ­ том Красная Армия обязательно придет.. Разъясните это людям. — Есть. Будет сделано. Н а этом разговор обрывается. Пора на­ чинать доклад. Тема беседы: «Звериная идеология фа­ шистской партии»,. Готовился я к ней ма­ ло: литературы почти никакой под руками нет, зато недостаток печатного материала с избытком окупается обилием фактическо- окого. Гитлеровцев мы знали досконально. Немудрено, что после беседы слуша­ тели долго не расходились. Начались р а с ­ сказы. Богата жизнь советского человека! Чего только не вспомнит он в длинный зимний вечер! Слабый свет коптилки едва пробивает­ ся сквозь табачный дым. На бревенчатых, ■стенах дрожат и двигаются огромные т е ­ ни. А рассказы следую т один за другим. Наконец, комиссар круто меняет тему разговора. — Что ты будешь делать после вой­ ны, Володя? — спрашивает он Аланина. ’ _ После войны? — задумывается хот. _ Что до войны делал , то и после... Тракторист я... А я, — продолжает комиссар, — если буду жив, поеду в родной колхоз пасечником. Нет на земле лучшей должно ­ сти! Я не в первый раз слышу от^ комисса­ ра восторженные отзывы о нашей Сибири, о . своей работе. И каждый раз мне к аж е т ­ ся, что он при этом молодеет на несколько десятков лет. — Ж д у т меня мои пчелки. Тоскуют. А я по ним и того больше. И з-под густых сероватых бровей ко­ миссара тепло блестят голубые глаза, мор­ щины сбегаются к уголкам глаз.