Сибирские огни, 1949, № 2

ное, собираются завтракать. Горячая кар ­ тош ка с простоквашей... Чубчик с тоской смотрит на меня. Его усталое, землистое лицо выражает нестер­ пимое страдание. Разве я мог оставить товарища? — Ну, что ж! Пойдем, отдохнем... В ТЫЛУ ВРАГА Потянулись долгие, томительные дни, беспокойные ночи... Рассчитывали отдохнуть "С неделю, а отдыхаем уж е месяц. И с каждым днем тают наши надежды на скорую встречу со своими. Надо искать других путей. И мы их понемногу нащу­ пываем. * Чубчик все свои чувства выражает в 'песнях. Д елает что-нибудь — поет, отды­ хает — поет, идет ко мне — поет. Что за певучая натура! Но тема разговоров у нас пока одна: о фронте. А фронт, говорят, под Москвой. Здесь немцы чувствуют себя уже пол­ ными хозяевами. Вошлй в роль и поли­ цейские из кулацкого охвостья, старшины в деревнях. «Работают» какие-то «управы». Фашисты распространяют слухи один неле­ пее другого. Слушая их, Чубчик вздыхает: — Долго придется нам воевать... Зна­ еш ь что? Уйдем в астраханские камыши, мне они знакомы... И будем партизанить. — Астраханские камыши? А как ты насчет белорусских лесов? — Хоть сегодня. Только что же вдво- ем-то? Говорят, есть партизаны, да где-то в Восточной Белоруссии. Далеко. — Надо, чтобы и здесь были — Зд есь народ не такой. Давно ли со ­ ветскую власть узнал? — Давно, Чубчик. Хоть и жил под польским паном, а власть советскую знал. Ж д а л ее. Кто нас с тобой сейчас кормит? Кто нас с тобой от немцев прячет? Народ! Чубчик задумывается. Вижу, что в д у ­ ше он со мной согласен, но признаться в этом еще не хочет. На всякий случай договариваемся го­ товить оружие. Сельские мальчики охотно приносят нам то затвор, то ствол с прикла­ дом, то патроны... Тщательно все прячем. -— Не сплю ночами, — признается Чуб­ чик. — Все думаю, как это случилось, что мы долга своего не выполнили. Не в л а ­ дах я теперь с совестью... Не в ладах. Я его отлично понимаю, и все чаще завож у разговор о партизанах. Наши хутора называются" «Самарцами». На них, да и на других, разбросанных во ­ круг, живет еще несколько бойцов, оказав ­ шихся, как и мы, в тылу врага. Я давно присматриваюсь к ним. На одном из дальних хуторов я обра­ тил внимание на Владимира Чужанова. Ни­ зенький, плотно сколоченный человек, он 'Производил впечатление осмотрительного, но бесстрашного, лихого солдата. Со вторым Владимиром — Аланиным — меня познакомил Чубчик. Они чем-то на­ поминали друг друга. Оба были непосед­ ливы, оба рвались в бой. Особенно мне нравится Николай К ул а ­ ков. Высокий, сутуловатый, красивый т у ­ ляк лет двадцати, он смахивает на цыгана. Мы с Чубчиком договорились «прощупать» его и если подойдет — пригласить в свою компанию. Неожиданно Кулаков сам пришел ко мне. Достал кисет, медленно завернул цы- гарку, угостил меня. Долго молчал. И только на прощанье сказал: — Приходи сегодня на Негничи, тебя вызывает капитан. — Капитан? Что за капитан! Откуда он взялся? — Обыкновенный наш капитан. Живет на хуторе у Марожинского. Тоже окру- женец. Под вечер иду к Чубчику. Оказывает­ ся, и его «вызывают». Вечером всё трое идем к капитану. Он нас, конечно, не «вызывал», а просил прид­ ти познакомиться. Его фамилия Яценко. С ним живет молоденький, белобрысый лей ­ тенант. Фамилии его никто не спрашивает, зовут просто Ваней. Садимся за карты, долго играем в коз­ ла. Поздно ночью, провожая нас, Яценко говорит в темных сенях: — Родина истекает кровью, а мы си ­ дим, сложа руки... Надо уходить в леса. Собирайтесь ко мне через денек, в это же время. А сейчас займитесь оружием. Он не знал, что у меня уже есть не­ большой запас патронов, две полностью собранных винтовки. Считаю, что осторож ­ ность в нашем деле — вещь нелишняя. Собираемся у Яценко в разные дни или в разное время дня и ночи. На случай провала это хорошо. А такие случаи уже были... В одной из близких деревень аре­ стовали 16 окруженцев. Троих публично расстреляли, остальных увезли. Из нашего подпольного отряда я знаю только Яценко и лейтенанта Ваню, кото- торого мы избрали начальником штаба, не считая, конечно, Чубчика и Кулакова. Сегодня мы все трое идем на последнее совещание. У оградки яценковского хуто ­ ра нас встречает часовой, тоже старый зна­ комый, Чужанов. — Проходите, проходите... — говорит он густым басом. Яценко встречает нас в тех же темных сенцах. — Будьте наготове. В случае облавы постарайтесь скрыться. —- А почему сейчас же не выйти в лес? — Д о лесу двадцать пять километров. Итти можно только на Мир или на Ереми- чи. И там, и тут — немецкие гарнизоны. Значит, выходить надо раньше, как начнет темнеть, чтобы проскочить до рассвета. Сегодня итти уже поздно... Итак, товари ­ щи, — заключает Яценко, — завтра сбор на моем хуторе. В полной боевой готовно­