Сибирские огни, 1949, № 2

— Не разобрался. Скорее не по рукам. Ты говоришь: «Счастье у тебя в руках», а мне приходится держаться за него зубами, такими руками сейчас ничего не удержишь. Не спуская с парня испытующего взгляда, но тоном обыденным, безразличным, Бондарчук сказал: — Был у меня сегодня такой разговор о тебе... Вижу, что трудно. Но ты сам-то, как думаешь, есть для тебя замена у черепановцев? — Замена?! — Д а , ты же сам сказал: «Человек должен быть там , где его нельзя заменить». — Не-ет... — Степан медленно выпрямился, потом быстро встал. — Об этО'М мне и думать заказано, если бы даж е пришлось стоять на­ смерть... Как в бою! И сейчас я не о себе. Некогда. » Он пересел поближе к парторгу и, очень волнуясь, рассказал о сво­ ем и Тонином горе. Но, если там стала поперек пути мать, хотя у нее самые добрые намерения, Тоне все равно нужно какой-то знак подавать из большой жизни. Как же это сделать, чтобы по-хорошему, по-челове­ чески? За все время, пока Степан сбивчиво излагал «нужду своего серд­ ца», как он выразился, Бондарчук и словом не обмолвился. Но и лицо его оставалось спокойным, думающим. Иногда только в карих глазах мелькало не то удивление, не то молчаливая просьба. — Дальше. Не волнуйся. — Чтобы по-хорошему, по-человечески! — настойчиво повторил Степан. Бондарчук молчал с минуту, потом рассмеялся. — Степан, поправка маленькая: не знак ей нужно подавать из жиз­ ни, а вырвать ее в жизнь! Как, я подумаю и скажу , а сейчас мой совет такой: зайди к Черепанову, у них там важное дело — ты же знаешь, начали они писать письмо товарищу Сталину, подумать нужно, что и как. Было уже около десяти вечера, а собранию все конца не было видно. Двенадцать ораторов выступило — точнее, двенадцать выступле­ ний было выслушано, при шести присутствующих, в том числе один раз говорил Рогов и три раза Митенька, на правах председателя. По первому пункту повестки решение приняли быстро, тут двух мнений не было-—бригада должна быть записана в Письмо Иосифу Вис­ сарионовичу, на подписи тоже имеются права — в этом никто не мо­ жет сомневаться. Черепанов перелистал блокнот и, называя фамилии, перечислил, сколько каждый сделал за последние три месяца. Сибир­ цев, Лукин, Алешков — двести десять процентов, Черепанов — двести восемьдесят, у Голдобина намного слабее, всего сто семьдесят, так ведь какой характер у человека — это нужно принять во внимание и дальше... А дальше бригадир сделал паузу и как-то сразу все догадались почему. — Ну, что ж ты? — поторопил Рогов. — Продолжай! Дальше у тебя Степан Данилов. — Дальше Степан Георгиевич... — Черепанов запустил пальцы в темную шевелюру. — Ну, и сколько же у н е го ?— спросил снова Рогов, хотя напере­ чет знал почти все смены Данилова. — У него уже к ста двадцати подходит. — Только-то! — Начальник шахты неприметно улыбнулся. — И по­ чему «уже», если это самая малая выработка в бригаде? — Вишь чего! — негодующе выкрикнул Митенька. — Самая малая! И все разом заговорили, замахали руками. Как это Павел Гордее­ вич не поймет, что Данилов всего второй месяц в шахте, как же о«