Сибирские огни, 1949, № 2

— Помнишь? — Рогов устало отмахнулся. — Может быть. Но я не об этом. Ты сердцем забыл, чему нас учила партия! — Будь осторожен, Павел, не путай сюда партию. — Хорошо, — согласился Рогов. — Я буду осторожен. Ты устал? Может быть, отдохнешь немного? Курорт устроим, а там... — Снимаешь? — шопотом спросил Семен и передернулся всем те­ лом. На его остром, побледневшем носу проступили мелкие капельки нота. — Меня снимаешь? Забыл, как одни штаны в институте носили, как черный хлеб пополам делили? Снимаешь, когда мне особенно... не­ возможно трудно? — Снимаю, Семен! — Рогов прижал ладонью листок свежеотпеча­ танного приказа. — Не мешай, Семен, работать. Сдашь завтра хозяйст­ во Костылеву. Потом он упорно смотрел, как Стародубцев застегивал негнущими- ся пальцами кожаное пальто, натягивал шапку, заправляя оттопыренные уши, как он шел по узенькой ковровой дорожке, прижав локти к бокам, как оглянулся из-за плеча, взявшись за дверную ручку. А дома Рогова ждала совершенно необычайная новость. Не успел он раздеться, как в комнату вошел старик Вощин и, сухо поздоровав­ шись, спросил: — А где будет ваш сродственник или кто он вам доводится? — Данилов? — вначале не удивился вопросу Рогов. — Ей-богу, не знаю, Афанасий Петрович, сам вижу его раз в неделю, — такой непо- юеда этот родственник. Присаживайтесь, Афанасий Петрович. Но Вощин наотрез отказался от предложенного ему стула, сказав , -что он просит извинить за беспокойство, но пришел с жалобой на Д а ­ нилова. Совершенно сбитый с толку, Рогов несколько раз обошел вокруг проходчика, а тот, утвердившись на слегка расставленных ногах, изла­ гал жалобу. У него есть племянница, Тоня Липилина, инвалид Отечественной войны, тяжело больна. Временами почти не видит. Этот Данилов как будто встречал ее на фронте и по молодому делу влюбился. Какой в этом грех, совсем даж е наоборот, очень естественно. Вощин так и ска ­ зал, пошевелив соломенными бровями. — Очень даж е естественно. Но на фронте девушка была полным человеком, а теперь инвалид. Может быть последние дни доживает, ей покой нужен. Данилов же ни­ чего понимать не желает. Пробовала мать Тони сделать укорот парню, но он, как оглашен­ ный, просто на рожон лезет! Надо, чтобы Павел Гордеевич сам погово­ рил со своим сродственником или кто он ему доводится. Оставшись один, Рогов ударил ладонью по лбу. Чорт, какая сле­ пота! И ведь рядом все это творится. Вот откуда у Степана рассеян­ ность, усталость в глазах. Только вчера, когда он поздно вернулся домой, Рогов так нехоро­ шо пошутил: — Веселишься? Крепок! А я думал ни рукой, ни ногой не двинешь после смены — работнули не плохо. Уж не Оленька ли Позднякова те­ бя тревожит? Степан как-то растерянно двигал губами, попробовал улыбнуться. — Не Оленька, Павел Гордеевич. Был тут в одном месте... Хочу, Павел Гордеевич, перекочевать в общежитие к черепановцам. — Не выдумывай! — запротестовал Рогов. — У меня и так живым не пахнет. Не разрешаю, как хочешь. — Павел Гордеевич... — Данилов показал глазами на портрет Ва­ ли, — она ж е приедет?..