Сибирские огни, 1948, № 2

Крепов ездил из одного пастбища в другое, он летал оленей. «Мелевьетьхин— наш лекарь поднял на нош олешек!..» — .говорили о нем чукчи и коряки. И это была правда. Он спас табуны скота от •надета. Его слава «лекаря» облетела все глухие уголки тундры. На него смотрели, как на спасителя, избавившего оленеводов от бедствий и голода. Он стал желанным гостем на каждом кочевье, в каждой юр­ те. Ему верили и обращались за советом. Хорошо знали большого лоце Петра 'Ивановича оленеводы. И Вапак был рад хорошему гостю. Но как ему рассказать о людях Красной Звезды, когда шаман грозил наслать злых духов, а князец от­ нять табун оленей за долги? А Вапак ве­ рил и в Камаку и в большого нома и бо­ ялся князца. Добрые вести оленеводам оп рассказывал потому, что не знал — хо­ рошо это или плохо для злых духов •тундры? Но раз шаман сказал, что можно разобидеть духов, Вапак решил молчать. Состояние Вапака хороню понял Ашой. Он быстро поднялся и, подмигнув лоде Врепову, положил руку на плечо ро- .дича. — Э-э, старшинка, я пойду посмотрю, как Аяма пасет оленей. Ты расскажешь все одному бачке Петра-та Ивановичу. Он большой лоде и его боятся все духи тундры, шаман и князец. Ему можно' го­ ворить все!.. Ашой надел на голову малахай и по­ спешно вышел из юрты, где синела тунд­ ра и красилось сполохами небо. В мутной -синеве Ашой видел маленький табун* на кюпанине и бегавшего с собаками Аяму. Но он не пошел к табуну. Он стоял на холме и зорко оглядывал кругом тундру. Когда вспыхивали столбы белого незримо­ го света, или переливались ленты, то го­ лубые, то •красные, от юрты далеко было видно тундру. Ашой стоял, беспрестанно •оглядываясь, пока его «бачка» вел бесе­ ду со старым родичем Вапавом. Потемнело небо и словно ярче стала Полярная звезда, тогда Ашой быстро вбе­ жал в юрту и, потирая руки от холода, .заторопился: — Э-э, пора, бачка, ехать, олешкам .греться надо!.. 2 Утром Вапак, кряхтя, с палкой в руке вылез из юрты. За юртой сонно зевнула собака. Это старый, беззубый Атон пере­ вернулся на другой бок. Вапак посулил ему болотного беса в ребра и стал гля­ деть, где тянулся тупой хребет. Хребет окаймляла узкая полоска леса. Подле нее лежал лиловый снег и на нем паслись олени. Олени ходили на старой 'копанине, их хорошо было видно. Бойкий Аяма ловил у табуна куропаток на ольховые мочки, расставлял оселки и мялицы на лисиц и песцов. Вапак, глядя на сына, думал: «Продувной, ушлый растет... не сидит без дела...». Кашляя и охая, Вапак полез было об­ ратно в юрту, но вспомнил, что в. долине Тырки собирается сегодня ярмарка оле­ неводов и надо на нее послать сына Аяму. Сам он не хотел ехать — на по­ купку товаров мало добыто пушнины, да и долг надо отдавать князцу. Богач не­ пременно напомнит, попадись ему только на глаза. «Пусть съездит один Аяма, с него князец не спросит долг», — решил Вапак. Он захватил лыжи, завязал на груди замшевые вязки, опустил наушники на шапке и заскользил к табуну сменить Аяму. Аяма с радостью принял предложение отца и был польщен доверием, какое ему оказывали. Он любил ярмарку. К полдню мороз спал. Долина проясни­ лась от тумана. Показался лиловый зуб­ чатый, как пила, хребет. Он тянулся справа, то возвышаясь до самых облаков, то вдруг спадая до небольших холмиков. Аяма приехал на ярмарку на двух своих лучших белых оленях. Посредине ярмарки на почетном месте стаяла юрта князца. Князец, худощавый, злой старик, с маленьким приплюснутым носом и узкими почти не мигающими глазами, одет был в соболыо шубу. Шубу он держал нараспашку, чтобы похвалить­ ся расшитым позолоченными галунами мундиром и медной медалью, которая ви­ села справа на груди. Выставляя напоказ мундир и медаль, князец стоял, выпятив чахлую грудь, беспрестанно' кашляя. Богатые оленеводы несли ему лучших апукских соболей, белых, как снег, пес­ цов, хорьков, лисиц, крестовок, сиводу­ шек и чернобурок. Князец щедро собирал ясак и долги с оленеводов и глядел жад­ ными, запавшими глазами на приношение. Кругом шла шумная торговля, и в не­ скольких юртах с визгом и воем плясали с бубнами шаманы. На открытом воздухе пылало множество костров. Громоздились тюки товаров, горы пушнины. Тут же лежали туши оленьего мяса, медвежьи и оленьи шкуры, меховая одежда, кухлянки, рубашки, расписные коврики, развешен-