Сибирские огни, 1948, № 2

■на работу, а на ее прессе — новенькая прессформа. Илюша отправился в цех пластических масс. Неширокая ровная полоса бумаги белела на доске объявлений. Неторопливо прочел: «Распределение работ». Так. По-- нятно. Эх, чудаки, надо было по алфави­ ту... деталь — слева, а прессформа — справа. А они — наоборот. Ну, ничего, разберемся, грамотные. Так, идут детали: •трехштырьковая колодка, втулка номер двести первая, каркас... Ага, вот и она — крышка к тракторной катушке. Это — слева. Посмотрим справа, что здесь за фа­ милия такая стоит. Палец скользнул слева направо и замер. Лицо Илюши выразило недоумение, потом обиду, а когда он отошел от доски и, ос­ тановившись, вновь, издали уже, посмот­ рел на список, губы его были сжаты плот­ но, а в глазах стояло серьезное и упрямое выражение. Он вернулся в инструментальный цех. Детали лежали уже на столе, их рассмат­ ривал начальник. — Что с тобой? — с беспокойством и подозрением спросил Федор Данилович, всматриваясь в странно-сосредоточенное лицо Илюши. Тот поднял спокойные глаза. — Со мной? Ничего. А что? — и та­ кое удивление прозвучало в его голосе, что Федор Данилович ничего уже больше не спрашивал. — Ну, Илюша, — торжественно ска­ зал он, — как это в пьесе «Фронт», пом­ нишь? — есть возможность отличиться! — Постараемся, — в тон ему ответил Илюша и ловко, нетерпеливо дрогнувшими .руками закрепил деталь в тисках. * Под утро Федор Данилович, обойдя цеха и проверив дежурные посты там, где не .работали ночные смены, зашел в своему помощнику по дежурству. — Ну, как, Витя? — Все в порядке. Вот только просили позвонить на пульт, — директор зачем то спрашивал, а потом, — Витя засмеял­ ся, — не дождался, видно., уснул. Федор Данилович позвонил на пульт. Услышав очень знакомый голос девушки, Федор Данилович недоуменно спросил: — Кто говорит? — Я. я. Федор Данилович! — Лиля?! — изумился Федор Данило­ вич, — ты зачем туда? — Ой, Федор Данилович! Знаете, це­ лый месяц приставал начальник произ­ водства: переходи, да переходи опять на пульт. Трудно тебе, говорит, и работать в щехе и учиться в техникуме. А тут — хо­ рошо, легко, чисто. Ну, я все раздумыва­ ла. А вчера вдруг Соне-оператору потре­ бовался выходной день — брат приехал с фронта... Ну, начальник производства по­ просил подежурить... Вас не было в цехе, он с мастером договорился. Я после смены отдохнула, выспалась и — сюда. Ой, Фе­ дор Данилович... Она перевела дыхание, Федор Данило­ вич хмурился, чем-то очень огорченный. — Федор Данилович, и как я .могла так просто думать: вот, уйду из цеха и все. Господи, вот теперь я знаю — никогда, никогда не брошу цех! Ну, какая тоска! Бумажки, звонки, все чего-то делают, а тут... Регистрируешь, да разыскиваешь по заводу кого-нибудь... Нет, никогда не бро­ шу цех! Ее голос был уже радостным. — И знаете, Федор Данилович, пусть тяжело, пусть тяжело, но зато... — она не могла подыскать слова, запнулась, а потом, засмеявшись, сказала с восхищени­ ем: зато... хорошо! — выразив этим все, что лежало на душе. — Федор Данилович, вы мне там оста­ вили пресс? Я после дежурства — в цех. — Нет, Лпля, ты пойдешь спать. — Федор Данилович, я не хочу спать! — Нет, ты пойдешь спать. А директо­ ру скажи, что я зайду. :£г* Здравствуй, здравствуй, родной завод! Как похорошел ты! Розовые облака над твоими корпусами, розовые трубы и дымки, дымки — как белый сад в заревой рассветной дреме. Радостная оторопь охватила Сергея Аб­ росимова... Людской поток вливался в зда­ ние заводоуправления и, сужаясь у вы­ ходных дверей, широко расстекался по за­ водским дорожкам. Знакомые лица, вос­ клицания, любопытные взгляды... Бюро пропусков... Ах, скоро ли отойдут от окошка эти робкие дядьки-крепыши в тулупах... Лицо девушки, видневшееся в окошке, неприветливо и замкнуто. — Товарищи, у вас заявка на завтра... Не могу нарушать порядок. — А вы позвоните, — тихо, но на­ стойчиво повторяет тот, который у окош­ ка; у него смиренный вид и вежливый го­ лос, черная борода аккуратно обрамляет широкое, чуть скуластое лицо. Он все по­ правляет шапку на голове и оглядывает­ ся на товарищей. — Позвоните... Дескать, сегодня, непременно... Уж больно неког­ да... А завтра — никак нельзя отклады­ вать — завтра нам дальше... Правильно, ребята? — опять повернулся к сгрудив­ шимся вокруг него «ребятам», младшему