Сибирские огни, 1948, № 2

-— прямо от станка да начальником... Не согласен на такое выдвижение! Директор рявкнул: учись! Хо, хо, веселый народ! — учиться в мои-то годы!.. Ну, ладно, некогда тут размазывать, нет человека на место начальника, на фронт ушел че­ ловек — приходится заменить. А раз взял цех в руки — храбрись. Думал так: авось недаром двадцать лет заводу отдал. Кое-какой опыт имеется. Во всяком слу­ чае таких, как Абросимов, переплюну. Переплюнул! Эх... накричишь на челове­ ка, а потом разберешься, инженеры еще растолкуют — ну чего, чего кричал? И ^бегаешь, маешься, крутишься вокруг да «около этого самого Сережки, стыд глаза -ест, а сказать, признаться — неправ, .дескатв, — куда там! Тридцать лет раз­ ницы — не шутка, не к лицу, видите ли, унижаться. Да что там говорить — жизнь идет, на старом запасе далеко не уедешь... Вон станок с Урала привезли — пойди, разберись в нем! С налета не возьмешь. Надо знать. Учиться надо, короче говоря. Отставать не хочется, да п сама жизнь не позволит отставать... Начал. Втихомолку, тайком от старухи даже — смешливая она да озорная, жить не даст... Ну, лиха беда начало — пошло дело. И знаете ли, какая это расчудесная вещь! Прочтешь, позубришь, пораски­ нешь мозгами туда-сюда и ахнешь! И все-тр тебе понятно, и всему-то ты хо­ зяин... П самочувствие улучшилось — на людей стал мепыне шуметь, а то ведь раньше где умо-м не достанешь, — криком норовишь... П совсем не упирался, когда вешали на шею этот пластмассовый цех. Ну, что .же, с месяц, пока приедет начальник, можно приглядеть. Благо там, в пластмас- ■совом, народ подобрался симпатичный, дружный, умелый. Мастер — молодец-па­ ренек, за начальника, можно считать, был, а он, Федор Данилович, так, для по­ рядка... Ну, сдавать цех Абросимову, ко­ нечно, будет он, Федор Данилович. ...От директора зашел в пластмассовый. Собрал девчат, объявил — приезжает ста­ рый начальник... To-есть, не так пони­ мать, что, действительно, старый... Он молодой... Точнее говоря, приезжает ваш Сережа, В цехе должны быть чистота и порядок. Завизжали от радости. Эх, дев­ чата, ну что в нем для вас интересного, ведь женатый парень? Им все одно — радуются. Лиля Овчинникова, так та за­ явила: иосле смены пойду завиваться. Из пластмассового направился в меха­ нический. Детали обещали дать ночью. Поднял скандал: к концу дневной сме- шы и ни на час позже! Жаловался дис­ петчеру, тот осторожно удивился: — Федор Данилович, получите ночью — все равно успеете к вечеру завтра собрать прессформу! Федор Данилович сухо сказал: — А я прошу дать к концу дневной смеНы. Есть такая возможность. Вам яс­ но, товарищ? И так, как товарищу, видимо, было неясно — молчал у телефонной трубки — Федор Данилович небрежным, почтп скучающим голосом протянул: — Иу, что же, в таком случае... Под­ ключите, что ли, директора... Для ясности. — Хорошо, Федор Данилович! Зачем директора? Я приму меры, — поспешно сказал диспетчер. Ага! Испугался? То-то... Хитрость, она тоже помогает. А подключи он директора, что бы стал говорить Федор Данилович? Он еще сам не знал, удастся ли ему вы­ полнить задуманное. Он размышлял: день, конечно, завтра напряженный... Сдача Абросимову цеха... Неприятный факт, вообще-то говоря... Вдруг заявится утром, а прессформы, например, нет — будет только к вечеру... Уколет, обязательно... Это — так. Затем — делегация из колхозов-... Партию кату­ шек надо дать непременно завтра ночью, сказал директор... Так, хорошо, шчыо. Пока будут красить в лакокрасочном цехе, да испытывать, да ОТК еще провозится— вот еще день набежит. А в колхозы, когда они придут, эти катушки? Да пока к тракторам приладят, то-се, еще день прой­ дет, а может больше... Директор дал срок — завтра к вечеру, — он знает, что шчыо инструментальный не работает. А если бы работал? Ото, на целый день можно будет сократить все эти прово­ лочки. Конечно, незачем закрывать глаза: со­ брать такую прессформу за одну смену — убийственное дело. В самые напряженные военные дни такую же по сложности прессформу собирали за дв-е смены. Ну, скинем тут на возросшее умение, техни­ ческие всякие новшества — ребята воро­ чают мозгами, ничего не скажешь против — все равно одна смена — очень жест­ кий срок. Но не в этом главное препятствие. Главное препятствие — ночью слесаря не работают. В войну бывали времена— люди почти не выходили из цехов. А теперь — попробуй попросить Илюшу Глазнева ос­ таться на ночную смену — ого! Свет мил не станет. Удивленные тети будут звонить из завкома: Федор Данилович, в чем дело, почему вы отрываете учащуюся моло­ дежь? Опять штурмовщина?..