Сибирские огни, 1948, № 2

ознакомиться с производством — завод пришлось эвакуировать на Восток. Была стройная, установившаяся технологиче­ ская система, .которую надлежало изу­ чить, и вдруг — все сдвинулось с места, перемешалось, растянулось эшелонами на тысячи километров... А здесь, на месте — полная неразбериха: станки, ящики, ма- шипы... Степан Ильич делал все, что, как он был уверен, делал бы другой на его ме­ сте: добывал материалы, требовал людей у областных организаций, собирал на­ чальников цехов, торопил их с монтажом и... поражался, как быстро растет завод. Раньше он считал: «Если хочешь сде­ лать хорошо и прочло — сделай сам». А здесь — поневоле — во многом пришлось доверять подчиненным. Иногда отдавал распоряжения — реши­ тельно, твердо, зная, что иного выхода нет, а сам не мог представить, как люди будут это выполнять; ему казалось, что наступил, наконец, тот предел, за кото­ рым уже бесплодны человеческие усилия. По — выхода не было, и он ободрял лю­ дей, звал их поверить в свои силы; пода­ вив, заглушив сомнение, не щадил себя, и вдруг проблескивала надежда, какой- нибудь маленький успех окрылял; во все, во все он уже верил... Приходил большой, главный успех, но Степан Ильич не мог все же не удивляться тому, что удалось «делать. После Степан Ильич во многом, как он думал, разобрался, перестали смущать за­ гадки производства, он добросовестно изу­ чил заводской процесс и на совещаниях дотошно докапывался до технических ме­ лочей. Во всяком случае ничего неожи­ данного, считал Степан Ильич, на заводе для него уже не могло быть. И вдруг — знакомое чувство смятения охватило его: некем было заменить ушедших на фронт'! Степан Ильич с горечыо обнаружил, что он обошел, вниманием очень важный уча­ сток работы — подготовку новых рабо­ чих. В спешном порядке к пустующим станкам поставили подростков, домашних хозяек, по их надо было еще учить, учить... Степан Ильич долго не мог подыскать, кого назначить начальником цеха пласт­ масс. Ему посоветовали Абросимова, смен­ ного мастера: инженер, недавно окончил институт, дело знает. Степан Ильич давно приметил Аброси­ мова: высокий, круглолицый, он ходит .быстро, легко, будто собираясь взлететь, оторваться от земли. Плечи развернуты, голова поднята, в серых глазах — довер­ чивое, ясное выражение. Степан Ильич не мог серьезно думать о нем, как о будущем начальнике. Аброси­ мов вызывал у него улыбку: много еще было в этом человеке мальчишеского, не- устоявшегося; не раз Степан Ильич наб­ людал из окна, как Абросимов, в обеден­ ный перерыв, взапуски бегает с девчата­ ми около своего цеха. Юноша, ну какой из тебя начальник? Но- после того, как заводское жюри по соревнованию присвоило Абросимову зва­ ние лучшего мастера завода, Степан Иль­ ич призадумался. Он решил вызвать Аб­ росимова- к себе, поговорить, узнать по­ ближе. Но неожиданно Абросимов явился сам. — Здравствуйте, товарищ директор. Я пришел, знаете... — Садитесь, пожалуйста., — Благодарю. Знаете по какому вопро­ су? Помните ваше обещание? Какое обещание? Что он мелет? Ника­ ких обещаний Абросимову он не давал, и вообще... Что за разговоры — тут такие дела на заводе, семьдесят человек ушли, а он... обещание. Штаны какие-нибудь, что ли, через ОРС ему обещал? — Какое обещание, товарищ Аброси­ мов? Я что-то не припоминаю, простите... Что-то, правда, крутится в памяти. — Я напомню. Шесть месяцев назад вы обещали: как -только я добьюсь пере­ лома в работе -смены, вы отпустите меня на фронт. Вот — положение в смене вам известно, она заняла первое место по за­ воду... Прошу сдержать ваше обещание. Степан Ильич неожиданно развеселился. Верно, верно, был такой разговор, — ах„ ты, милый человек, не забыл, поверил! И сидит-то как — плотно, спокойно, непри­ нужденно. Да в чем, собственно, дело? Этот месяц. пока не было начальника, он фактически руководил цехом. И неплохо! Решено! Уговаривал Абросимова недолго. — Вы должны понять, насколько тя­ жело сейчас положение на заводе. Но даю вам честное слово, товарищ Аброси­ мов, как только выведете пластмассовый цех в передовые, — сразу же отпускаю вас. Не верите? Могу дать расписку. — -Нет, я верю, — Абросимов прямо и пристально посмотрел в -глаза Степану Ильичу. — Верю. Ух, как посмотрел! Куда денешься?' Никуда не денешься, — придется, в жон-- це-концов, -отпустить.