Сибирские огни, 1948, № 2

Отрицательные персонажи выведены не­ сколько односторонне. Черные краски яв­ но перелиты через край. Конечно, эгоизм определяет все поступки Владимира и лег­ ко соглашаешься со сценами, в которых он предстает мелким, ничтожным челове­ ком. Но вот представьте такую ситуацию. Поздним вечером Ольга уходит с лесо­ пункта, намереваясь пробраться к месту своей экспедиции. Об этом узнает Андрей. Он понимает, какая опасность угрожает девушке в тайге ночью. Взволнованный, он бросается ей на помощь. В этот момент появляется Владимир. Происходит следую­ щий разговор: «АНДРЕИ . Владимир Александрович, идемте сейчас же со мной! ВЛАДИМИР . Куда? В чем дело? Объ ­ ясните. . . ^ АНДРЕЙ . В тайгу. Искать Ольгу Сер­ геевну. Она заблудилась. ВЛАДИМИР. Вы шутите! Как заблу­ дилась? „ , АНДРЕЙ . Очень просто. Идемте скорее! ВЛАДИМИР . Но я не знаю тайги. Ку­ да же я пойду? АНДРЕЙ (зло рассмеявшись). Я пошу­ тил над вами. Круто повернувшись, Андрей уходит один. Владимир пожимает плечами». Очевидно, по замыслу автора этот ко­ роткий эпизод должен до конца раскрыть гнусную природу Владимира: даже призыв спасать любимую девушку не нашел в его сердце никакого отзвука. На это может оказаться способным только совершенно бесчувственный негодяй, каким Владимир себя и показал. Но автор не ограничивается этим. Он еще больше сгущает краски. Согласитесь, что прежде чем признать человека негодяем, необходимо убедиться в этом основательно. В данном случае раз­ говор Андрея и Владимира идет в таком быстром темпе, что немудрено в чем-то и не разобраться. И, естественно, прежде чем обвинять Владимира в бесчеловечно­ сти можно предположить, что он чего-то не понял. Словом, естественнее всего, еще раз объяснить Владимиру, что от него тре­ буется, и уж после вторичного, не вызы­ вающего больше никаких сомнений, отка­ за. зло рассмеяться, повернуться и уити. Однако, по воле автора Андрей делает все это значительно раньше, не доводя разговора до его логического завершения. Это лишает сцену той внутренней силы, той художественной правды, которая убеж­ дает нас в жизненности написанного. «Смотрите, не спутайте!» — как будто призывает читателей Сергей Сартаков. Даж е все персонажи пьесы знают, что Владимир отрицательный тип. Они не счи­ тают нужным что-либо объяснять ему лишний раз, так как заранее уверены в бесполезности этого, потому что знают, ка­ кой он отъявленный подлец!» Излишне доказывать, что подобный прием не помогает созданию характеров, а наоборот, приводит к схематизму. Сергей Сартаков не всюду пользуется этим приемом. В основном, характеры пер­ сонажей его пьесы вылеплены рельефно. Тем досаднее становится, когда встреча­ ешь этот прием. Пьеса «Песня над рекой» имеет подза­ головок «Литературный вариант». Этим подзаголовком объясняется не только некоторая неприспособленность от­ дельных кусков пьесы для сценического воплощения, но также особая любовь С. Сартакова к распространенным авторским ремаркам, которые разрастаются у него чуть ли не на целую страницу, превраща­ ясь в своего рода «лирические увертюры», предшествующие каждой картине. С повестью «Солдатская медаль» вы. ступил А. Нижегородов. А. Нижегородов — не писатель-профес­ сионал. Он журналист, газетный работник. Как автор художественного произведения — по крайней мере такого, объемистого— он выступает впервые. Просто и непритязательно рассказывает А. Нижегородов историю владельца меда, ли «За отвагу» № 28976. При этом вы не только знакомитесь с храбрым, мужествен­ ным и находчивым снайпером.сибиряком Егором Бобровым, но успеваете даже при­ выкнуть к нему. Вы с интересом следите за его судьбой, с большой симпатией от­ носитесь к его фронтовым товарищам стар­ шему сержанту Хромову, Прокопию Яков­ левичу, Васе. Но повесть написана неровно. Наиболее сильными оказываются те куски, в кото­ рых автор ограничивается простым изло­ жением совершающихся событий, бурных и увлекательных по своему содержанию. Но как только А. Нижегородов вынужден художественно воспроизводить обстановку места действия, рисовать внешний облик героя или пейзаж — его рука теряет твер­ дость. Нагромождается масса мелких де­ талей, но не создается цельного образа. Вот начало одной из глав: «Ясным июньским утром по обочине су ­ хой, пыльной дороги, мимо безлюдных, разоренных войной деревень, мимо зарос­ ших бурьяном, заброшенных пашен шел русский солдат. Росту он был среднего, плечист и плотен. На нем были пожелтев­ шие, выцветшие на солнце гимнастерка и брюки. Обут он был в солдатские ботин­ ки с черными обмотками. Через плечо прилажена шинель вскатку. На спине по­ коился вещевой мешок, наполненный не­ обходимым солдатским имуществом. Из­ рядно поношенная, стираная пилотка при­ крывала стриженную под машинку круг­ лую русую голову солдата. У него было добродушное лицо и ясные серые глаза». А вот буквально через одну страницу однотипное описание другого солдата: «У солдата — маленькая стриженая го­ лова... На вид солдату — лет сорок пять- Он был среднего роста. Красноармейская гимнастерка и цвета хаки молескиновые штаны, черные обмотки и желтые ботинки дополняли его внешность».