Сибирские огни, 1948, № 2

S i БИБЛИОГРАФИЯ Поэтическая летопись Сибири 1 В книге «Байкал» собраны стихи и по­ эмы, написанные Анатолием Ольхоном за двздцатилетний период (1926—1946 гг.). Перед нами однотомник избранных про­ изведений, по которому можно судить с полной объективностью о достоинствах и (.недостатках творчества поэта-сибиряка. Читая стихи Анатолия Ольхона, испы­ тываешь чувство путешественника, иссле­ дователя новых земель. Свежестью ветра и снега, дымком походных костров, запа­ хами смолы и хвои веет со страниц этой книги. А. Ольхон по складу своего дарования— .повествователь. Но он не только расска­ зывает, он как бы ведет за руку своего читателя по таежным тропинкам и просе­ кам, делится с ним своими наблюдениями, I лубоким и тонкин знанием особенностей и примечательностей необъятного восточ­ но-сибирского края. И, несмотря на кра ­ сочную сказочность ландшафтов и пейза­ ж ей , ' у читателя не возникает недоверчи­ вого чувства или желания упрекнуть авто­ ра в тяготении к экзотике. Происходит это потому, что А. Ольхон с первых же стра­ ниц своей книги знакомит вас с героем повествования — простым и веселым со­ ветским человеком — мужественным сле­ допытом и преодолевающим все трудности 1 строителем. «Поликари Двоедан сетовщик- , бригадир», «Настенька-рыбачка», «Дарья- паргизанка», «Анна Бесхлебных» — вот ] типичные для А. Ольхона названия стихо- | творений, по которым можно судить о | пристрастии автора к почти очерковой кон- | кретности. Это могло бы перейти в скуч­ новатую сухую прозу, если бы А. Ольхон ! не обладал чувством художественного такта. Вот отрывок из стихотворения «Охотник», где точное, очерковое описа- I ние деталей охотничьего промысла соеди- ; ;нено с поэтической выдумкой и фантазией: ...Хищнозубый проворный соболь Трог суток следы мотал, Черный мех его пулей добыл I И на выдровый след попал. 1 Анатолий Ольхон — «Байкал», Иркут­ ское обл. издательство, 1946 г. Того же автора — «Песни дальнего Се­ вера», Иркутское обл. издательство, 1946 г Того же автора — «Сказания о вождях» — перевод с якутского, Иркутское обл. ; издательство, 1946 г. Горностаи светлы и нежны, Росомахи — в три искры бок, А у выдры — нагул подснежный Сединой по хребту натек. Год хороший для всех хороших Мастеров огневой игры. На тропах глубоки пороши, Сладок дым смолевой коры. Рысьим мехом подбиты лыжи. Темной сталью сверкает ствол. По тайге, за собакой рыжей, Верст с полтысячи он прошел. А. Ольхон обладает умением передать свой творческий замысел читателю, сде ­ лать его понятным и ощутимым не толь­ ко при помощи точного описания, но и окрашенного индивидуальным своеобрази­ ем поэтического чувства. ...Закат в этот вечер был вовсе не виден, Совсем становилось темно. Глядел я на небо в жестокой обиде, А в небе открылось окно. Окно золотисто-лазуревой дали —- Ступенька к порогам высот, Улыбка, которую больше не ждали, Надежда, что сердце несет... Здесь А. Ольхона можно упрекнуть в склонности к излишней красивости и да ­ же некотором сентиментализме, но не в дидактической сухости, так часто встре­ чающейся в ' «очерковых» стихах. Следует вспомнить, что в ранних стихах А. Ольхона (см., например, сборник «Тунд­ ра», издательство «Федерация» 1928 г.) созерцательная статичность и сентимен­ тальные интонации встречались довольно часто. Есть они и в стихах более позднего периода, там, где Ольхон сбивается с при­ сущей ему мужественной и энергичной по­ ходки и начинает блуждать по забытым и окольным путям версификационной по­ эзии. Вот раздражающий читателя «баль- монтизм»: Этот лед не скоро стает, Но с ним рядом вырастает Разузоренный неведомый цветок.