Сибирские огни, 1948, № 2

санях, его досчатые стенки вибрировали от ударов мотора. — Электростанция! В станции-вагончике был всего один че­ ловек. Стук мотора мешал нам разговари­ вать, заглушая голоса. Мы объяснялись сначала только жестами, кивками головы. Но вскоре человек остановил свою стан­ цию. — Надо дать время бригадам очистить топорами сучья, — пояснил он. Перерыв был короткий, мы успели толь­ ко узнать, что наш новый знакомый — ме­ ханик электростанции. Зовут его Петр Иванович Быков. Ему еще нет тридцати лет. С 1939 года он служил в армии и д е ­ мобилизовался только в декабре 1945. В стране началось тогда новое строительст­ во. В лес прислали механизмы. Быков кон­ чил курсы и с июня 1946 года стал рабо­ тать механиком передвижной электростан­ ции. — Электропилы в лесу появились у нас только после войны, •— пояснил Быков и, показав пальцем на мотор, пошутил: — Я 1035-й механик в стране. На металлической дощечке, укрепленной на моторе электростанции, была надпись: «Ликинский механический завод № 1035. Год выпуска 1947». Петр Быков распахнул дверцу вагончи­ ка д взмахнул флажком. Это — сигнал мо­ тористам электропил: «Приготовьтесь, включаю ток!» Вновь застучал мотор, из трубы выско­ чил первый дымок, по кабельной сети по­ шел ток. Когда мы подошли к мотористу Роману Сергееву — потомственному лесорубу, его пила уже врезалась в толстый ствол д е ­ рева и входила в него, как в мягкий ку ­ сок сыра. Помощник моториста — дочь Сергеева, Матрена Романовна — уперлась в дерево валочной вилкой, вдавив ее в чешуйчатую кору. Электропила звенела, на снег летели мелкие опилки. Прошло двадцать—тридцать секунд: в средине де ­ рева что-то хрустнуло. Дерево дрогнуло и, покачиваясь, повалилось. Моторист и помощник отскочили от дерева и, не от­ рывая от него глаз, стали пятиться по протоптанному снегу. Сосна разметнула ветви, рассыпала пушистые хлопья снега и тотчас же рухнула; затрещали сучья, с земли взвилась фонтаном снежная пыль. По снегу полз по лесосеке черный кабель. Он привел нас к другому мотористу — Михаилу Шепелеву, бывшему солдату- пехотинцу. Вчера Шепелев со своей брига­ дой заготовил 149 кубометров. Это огром­ ная цифра. В январе один моторист в ар­ хангельском лесу заготовил со своей бригадой за сутки 129 кубометров. О нем с восторгом писали все газеты. Когда мы подошли к Шепелеву, он рас­ кряжевывал лес, размечал его двухметро­ вой меркой. Богатые леса растут в Тими­ рязевской даче: здесь и строительный лес, и пиловочник, и шпальник, и крепеж. Нынче особенно много должна дать Ти­ мирязевка крепежного леса — для Куз­ басса. У ног Шепелева лежала пихта. Говорят — это любимое дерево шахтеров. Ее кла­ дут для поперечного крепления, и она всегда своевременно предупреждает горня­ ков о грозящей опасности. Не выдержива­ ют стойки, надвигается обвал, первой по­ дает голос пихта: волокна ее трескаются, по шахте разносится звучный выстрел,: словно из пистолета. — Берегись, человек! Шепелев размерял пихту на крепежник, легкими, короткими движениями делал записи и пускал свою пилу на всю длину полотна. Пихта лежала спокойно и, каза ­ лось, сама подставляла человеку свои- круглые бока. В конце лесосеки мы встретили Григо­ рия Ушка лова. Он стоял на взрыхленном1 снегу высокий, плечистый и, как все вели­ каны, кротко улыбался. На нем была ар ­ мейская фуфайка и рукава ее едва дости­ гали запястья рук. В этой скромной своей фуфайке Ушка лов, вероятно, прошел мно­ гие страны. Но, наверное, нигде не испы­ тывал такой радости, как вот сейчас, ког­ да он стоит, широко расставив кряжистые ноги, на своей земле. Он обвел взглядом окружавшие нас деревья и радостно, ска- зал: — Баской у нас лес! Самобытное сибирское слово—««баской» он произнес как-то особенно вкусно, явно щеголяя им. Работа Ушкалова трудная: он окучивает лес, то-есть складывает его в штабеля для трелевки тракторами. Норма на этой работе — 8 кубометров в день. Ушка лов ежедневно окучивает 18—20 кубометров. Рядом с Ушкаловым стояла маленькая, как овечка, лошадка-монголка. Кто-то из нас пошутил: — Двоим-то с лошадью все-таки легче. — Конечно, где там лошади одной спра­ виться, — весело подхватил шутку Уш- калов, — иное бревно я сам едва закаты­ ваю. Разговору нашему помешал трактор. Он подкатил, гремя цепями, к куче бревен, подвел под бревна железный лист — во­ локушу и, словно налегке, направился к лесному складу, оставляя позади себя не­ истовый гром. Этот трактор также являет­ ся новинкой в лесу. Кировский завод в- Ленинграде начал изготовлять после вой­ ны специальные тракторы для подвозки леса к сплавным рекам—-«С-80», восьми­ десятисильные, дизельные. И вот они по­ явились в далекой сибирской тайге. На Тимирязевке, как мне сказали, их уже де ­ вять. На радиаторе трактора развевался ма­ ленький красный флажок, как язычок пла­ мени. В широкой кабине сидел, поблески­ вая зубэми, широкоплечий парень в про­ масленной, лоснящейся фуфайке. — Это Сальников, — сообщил нам Уш- калов, кивнув на тракториста. — Тоже бывший фронтовик. Я был в авиации, а он в танковой части. Артиллерист, пехотинец, танкист, авиа­ тор... Мы переходим в лесосеке от чело­ века к человеку, словно от одного воин