Сибирские огни, 1948, № 2

Савва КОЖЕВНИКОВ О чем шумят сосны Мы выехали из Томска перед восходом солнца. На небосклоне, за городом пыла­ ла утренняя заря, словно там что-то го­ рело, не сгорая. Отблески холодного по­ жара лежали на заснеженных крышах, на острых шпилях зданий, переливались на стеклах. Город был розовым. Перед нами расстилалось снежное поле на Томи-реке. Снег лежал легким слоем, словно лебяжий пух. Около дороги вспы­ хивали на снегу звездочки, одни гасли, оставаясь позади нас, другие зажигались. Впереди, за рекой, к западу от города, темной зубчатой стеной возвышался лес. Но когда мы въехали в него, нас и здесь обступил со всех сторон снежный блеск. Сосны, растопырив свои мохнатые пальцы, насобирали в них полные пригоршни снега. Маленькие пихты укутались с ног до го­ ловы в мохнатые белые дохи. На первом же увале на доске, приби­ той к заснеженному столбу, значилось: «Тимирязевская лесная дача». Потом стали попадаться бревенчатые домики. Из труб лениво поднимались дымки, так же лени­ во, словно нехотя, ползли по лесу, цепля­ лись за кроны деревьев. Это — поселок Тимирязевского механизированного лесного пункта. Он также был весь одет снегом. А дорога была еще более светлой и пу­ шистой. Только на окраине поселка она вдруг потемнела. Послышались гудки па- ровозов-«кукушек», стук тракторов. Мы подъезжали к механическим мастерским, к депо. Но и здесь кругом был лес. Он смотрел на паровозики, на тракторы молчаливо, словно недоумевая. Когда раздавались пронзительные гудки или скрежет гусе­ ниц, деревья вздрагивали от неожиданно­ сти и роняли со своих белоснежных наря­ дов мохнатые снежинки. Не вздрагивала и, казалось, совсем не замечала ни тракторов, ни паровозов, ни людей только одинокая сосна-великан. Она безучастно стояла, как гранитная ко­ лонна, невдалеке от Депо. Могучий ствол ее закован в темную старческую кору, а поседевшая крона, поддерживаемая узло­ ватыми толстыми сучьями, поднялась вы­ соко к небу. Хвоя зачесана на одну, юж­ ную сторону, словно для того, чтобы не мешала сосне-великану зорко смотреть вдаль. Сосна эта, вероятно, патриарх здешних лесов. И если верно утверждение лесово­ дов, что в сибирской тайге встречаются сосны в возрасте пятисот лет, то эта сос­ на-великан уже многие столетия смотрит через головы своих собратьев на город Томск. В. Г. Короленко мечтал как-то написать пролог к своим сибирским очеркам — «Рассказы сибирской сосны». Как много могла бы она поведать, сибирская сосна! Если бы можно было заставить загово­ рить нашу притомскую сосну, сколько бы мы услышали от нее удивительных рас­ сказов! Она видела со своего высокого холма, как в давние времена «письменные головы» Таврило Писемский и Василий Тырков «под город место высмотрели» на правом берегу Томи и в 1604 году «город сделали со всеми крепостями сентября в 27 день». Она встречала пришедших в новый город казаков, крестьян, посадских и вольных «гулящих людей». Она видела, как бежала на новую землю «вольница», смелые, вольнолюбивые русские люди. Измученные крепостной неволей, голодом и поборами, они бросали где-то на тысячи верст насиженныеч места и искали в Сиби­ ри вольные земли, богатое «Беловодье», несли сюда русскую культуру, русскую смекалку, русский широкий размах во всяком деле, за которое они брались. И везде, где они оседали, «закипала жизнь, поля покрывались нивами и стадами». Сосна эта видела, как вольная тропа землепроходцев превращалась царизмом в кандальный тракт. Рядом с «вольницей» по тракту шли закованные в кандалы, свя­ занные между собой железными прутьями «непокорные люди». Сосна видела, как Томск превращался в перекресток кан­ дальных дорог. Кандальный тракт проходил по притом- ской тайге —- нынешней Тимирязевской лесной даче. Он тянулся, извиваясь, бурой мертвой полосой. По обочинам тракта сто­ ял прекрасный лес — ценнейший подарок природы, из которого человек мог бы на­ строить для себя роскошные дворцы... Но из леса ничего не строили. Шли годы, столетия. Менялись поколе­ ния людей. А лес стоял и стоял, не тро­ нутый человеком, и угрюмо пел свою мо­ нотонную лесную песню. И одиноко стоя­ ла в этом лесу могучая сосна, свидетель­ ница рождения Томска. О ней можно сказать крылатым стихом поэта: «На севе-