Сибирские огни, 1948, № 2

летучих веществ в окружающий воздух. Мы можем лишь догадываться об огром­ ных количествах бактерицидных летучих •веществ, выделяемых в хвойных и лист­ венных лесах. 30 килограммов летучих •фракций фитонцидов теоретически доста­ точно, чтобы простерилизовать огромный город. Но, кроме того, в природе растения взаи- мообслуживают друг друга своими фитон­ цидами. Существует следующее наблюде­ ние. Картофель меньше подвергается фитофторе, если он растет рядом с ко­ ноплей. Всем известно и другое старое наблюдение, что на лугу, в лесу, на боло­ те болезней растений бывает меньше, чем в культурных посевах. Очевидно, в ходе эволюции •растений, в длительном процес­ се подбора и комплектования раститель­ ных сообществ имело далеко не последнее значение и взаимное обслуживание расте­ ний с е о и м и фитонцидами. Когда Мечников утверждал, что самы­ ми мощными бактерицидами являются са­ ми организмы — животные и человек, его спрашивали: «А болезни, десятки болез­ ней, против которых бессильны и организм 'и наука?» В природе нет ни одного растения, не подверженного грибным и бактериальным заболеваниям. Даже лук, вырабатывающий самые мощные и универсальные фитон­ циды, имеет свои болезни,. против которых его фитонциды бессильны. Их немного: .луковая ржавчина, луковая гниль, ложная мучнистая роса, но они есть. Существова­ ние патогенных форм объясняет нам исто­ рия. Вместе с эволюцией защитных средств растений идет эволюция паразитирующих грибков и бактерий. Среди многих разно­ видностей льна одни устойчивы, другие восприимчивы к грибному заболеванию •— фузариозу. Среди тысяч сортов пшеницы есть не­ сколько иммунных к головне. Разные сорта картофеля неодинаково восприимчивы к фитофторе. В мире животных и в мире растений каж ­ дый вид выработал защитные аппараты, предохраняющие его от абсолютного боль­ шинства микроорганизмов, но всегда най- „дгтся несколько форм паразитических грибков и бактерий, «подобравших ключи» именно к этому виду и ставших для него шатогенными. 3 Вскоре, в 1935 г. Б. П. Токин по­ лучил назначение в Томский универси­ тет и здесь, в Сибири, широко р а з ­ вернул работы с фитонцидами. Создал­ ся круг учеников1, разрабатывалась ме­ тодика исследований, еще и еще накапли­ вались факты, чтобы теория фитонцидов смогла блестяще выдержать ту большую •проверку, которую принесла ей война. В том же 1935 году Домагк при стреп­ тококковых заболеваниях применил один да побочных продуктов производства кра­ т о к , •■*— это был красный стрептоцид. 8 . „ € и б . О гн и ." № 2 . 1948 г . 1 13 В очень короткий срок сульфамидные соединения прочно вошли в медицинскую практику. Как всякое эффективное новое средство, сульфа-препараты казались па­ нацеей от всех болезней —- от пневмонии до сепсиса. Однако массовое применение сульфа- препаратов в годы войны показало, как еще далеки они от совершенства. Оказа­ лось, что стрептоцид микробов не уби­ вает, действуя лишь бактериостатически. Но, останавливая размножение микробов, он же останавливает и регенерацию тка­ ней, задерживая заживление ран. Где кон­ чалась его несомненная польза и начинал­ ся вред, — определить эту границу было не всегда легко. Применение стрептоцида внутрь нередко вызывало появление кам­ ней в почечных лоханках. Поражала бы­ строта их возникновения. И, говоря язы­ ком актов вскрытия, иногда эта «при­ соединяющаяся патология играла решаю­ щую роль в причине смерти больного». Страна требовала новые и совершенные средства. Война застала Токина и коллектив его сотрудников в разгаре работы, накоплен­ ный фактический материал отливался в теоретические и практические выводы. О фитонцидах знали уже далеко за предела­ ми Сибири. В Томске был эвакуированный из Москвы Всесоюзный институт экспери­ ментальной медицины. Крупнейшие ученые страны: академик Б. И. Лаврентьев, академик А. А. Завар­ зин организовали всестороннее исследова­ ние фитонцидов, привлекли институты, предоставили Токину свои лаборатории, да­ ли ему людей. В него верили. От него ждали. Госпитали требовали фитонциды. Но что он мог поделать? Он не имел права ошибиться там, где дело касалось человеческих жизней. А что он знал о действии фитонцидов на человеческий ор­ ганизм? Надо было прежде испытать дей­ ствие фитонцидов на животных. Помощником Токина в опытах с жи­ вотными был доцент И. В. Торопцев, из института экспериментальной медици­ ны, сразу и бесповоротно принявший тео­ рию фитонцидов. Опыты над животными — это уже ге ­ неральная репетиция. После них новый препарат входит в широкую медицин­ скую практику. Мастерство исследователя ярче всего проявляется в умении ставить вопросы природе, в искусстве расчленить большой вопрос на ряд последовательных шагов. Первый вопрос заключался в том, как действуют летучие фракции фитонцидов на организм животных. Эксперимент проводился над кроликами. Зверьки подвергались ингаляции паров луковой кашицы. В течение дня проделы­ валось десять четырехминутных ингаля­ ций, каждый раз со свежими порциями лука, или в течение суток кролик 40 ми­ нут дышал в особой стеклянной камере парами лука. Опыт продолжался 10 дней. Никаких признаков угнетения или отрав-